– Я знаю, когда плохо.
– Хочешь сравнить шрамы? – спросил я. Я опустил полотенце со льдом, расстегнул рукав и закатал его. – Видишь? Такое бывает, когда у твоего брата триммер для травы.
Она смотрела на линию на моей коже. Я помнил, как Кевин случайно порезал меня. Ужасно болело, потребовалось двадцать стежков.
Эддисон не впечатлено посмотрела на меня.
– Тогда посмотри на это, – она задрала платье на бедре. Ее левая нога сверху была в бледных следах. Казалось, пока прошла сквозь стекло. – Крушение, – ровно сказала она.
Я посмотрел ей в глаза. Мои рассеченные брови, порезы на губах или выбитые пальцы не могли сравниться с тем, что она пережила. Я потянулся к ней, но она отпрянула.
– Угу, – она улыбнулась. – Ты это начал. Что еще у тебя есть?
Я принял вызов и задрал футболку. Я показал на шрам.
– Аппендицит, – сказал я. – Мне было девятнадцать.
Она прищурилась.
– Его почти не видно.
Я сбросил футболку и указал ей, что пришел ее черед. Она развернулась и стала расстегивать молнию на спине.
– Эй, – я шагнул вперед. – Это моя работа.
Она улыбнулась поверх плеча, ее рука замерла.
– Поможешь?
Я с радостью послушался. Эддисон с открытой спиной придерживала платье и сказала:
– Слева.
Я отодвинул ткань. Мои глаза расширились, я увидел линии на ее коже. Они тянулись от бедра выше ее кружевных трусиков. Я обвел одну из линий пальцем, добрался до поясницы, и на ее коже проступили мурашки.
– Это некрасиво, знаю, – сказала она. – Я не врала. Я знаю, как плохо это выглядит.
Она ошибалась.
Я обнял ее за талию под платьем, прижал ладонь к ее животу, притянул к себе, другой рукой обнял ее плечи. Ее спина прижалась к моей груди, мои губы дразнили ее ухо.
– В тебе все красивое, – прошептал я.
Эддисон задержала дыхание. Я это ощущал. Я целовал ее шею, она прильнула ко мне. Ее ладони отпустили платье, одна рука пробралась в мои волосы, а другая прижалась к моей руке на ее талии. Не знаю, почему я не заметил раньше, но под платьем на ней были только трусики. Я застонал. Она выглядела лучше, чем в моих воспоминаниях. Моя ладонь скользнула с ее плеча к груди, спустилась к бедру и еще ниже.
– Мы можем избавиться от этого? – выдохнул я.
Она шепнула «да» и помогла мне. Мы спустили ее платье, и я притянул Эддисон к груди. Мои губы нашли ее плечо, ладони скользили по ее коже. Я исследовал каждый ее нежный дюйм. Мои пальцы нашли ее трусики, я хотел забраться внутрь. Но это был еще один наш первый раз. Мы ждали этого момента, и я не хотел спешить. Я медленно обводил кружево на ее поясе, на бедре и сзади.
Она сжала мои ладони и остановила их на своем теле, повернулась ко мне. Она поцеловала меня в губы, лишив воздуха. После этого она сказала:
– Если не прикоснешься ко мне, я взорвусь.
Я рассмеялся у ее виска.
– Я касался тебя.
– Ты знаешь, о чем я, – она опустила мою ладонь себе между ног. – Тебе нужно двигаться быст… рее, – запнулась она, когда я пошевелил рукой.
– Так?
Я услышал только «угу», она прижалась головой к моему плечу. Она не хотела медлить, и я раздел ее. Эддисон недовольно вздохнула, когда мои руки пропали с ее тела, охнула, когда они вернулись. Я улыбнулся и продолжил. Я хотел, чтобы ей было хорошо. Ее дыхание вскоре участилось, ее тело задрожало, колени ослабели, и я сжал ее крепче. Она содрогалась, а я увидел ее татуировку. Я поцеловал ее за ухом, спустился по шее. Ее дыхание замедлилось, и мое сердце пело. Только два слова звучали в моей голове. Воробушек. Моя.
Эддисон повернулась и поцеловала меня в губы. Она слепо расстегнула мою футболку и сняла с плеч. Она отошла и осмотрела мою грудь.
– Боже, – она снова поцеловала меня. – Твой черед, – сказала она в мои губы.
Ее губы скользнули по моей челюсти к шее, к ключице. Она двигалась по моей груди к животу. Я запустил пальцы в ее волосы. Она сводила меня с ума, я долго не ощущал такого. Ее язык скользнул у пояса моих штанов, и я понял, что она делает. Она хотела ответить мне, но я хотел видеть ее глаза, кончая.
Я взял ее за руки и поднял к себе. Она была растеряна.
– Не сегодня, – я развернул ее. Я подвинул ее к кровати, ее ноги ударились, и она села. Я расстегнул штаны, она помогала. Она улеглась удобнее, и я оказался над ней. – Знаешь, как долго я ждал тебя? – спросил я.
Ее глаза расширились.
– Слишком долго, – прошептала она.
Я поцеловал шрам на ее колене.
– Я думал, что потерял тебя навеки, – я остановился у отметин на ее бедре. Их был десяток, и я поцеловал каждую линию. – Я думал, ты больше не будешь моей.
Ее дыхание дрогнуло, мое сердце колотилось. Я целовал линии на бедре. Я поднялся по ее животу и дальше. Я встретился с ней взглядом.
– Я буду наслаждаться тобой каждый раз, восхищаясь.
Ее выражение смягчилось, я поцеловал ее грудь.
– Начиная с твоего сердца.
Мутный свет солнца проникал сквозь шторы отеля. Эддисон пошевелилась рядом со мной, ее тело прижалось ко мне. Мы были в той же позе, в которой уснули ночью. Ее голова лежала на моем плече, ее рука была на моей груди, ее голые ноги переплелись с моими.
Мы все еще сочетались, как два кусочка пазла.
Я водил пальцами по ее спине. Она задышала быстрее во сне. Я разглядывал ее, вспоминал нашу первую ночь. Под звездами на пристани озера Бул. Я не думал, что снова буду так спокоен.
Я ошибался.
Эддисон открыла глаза с ленивой улыбкой. Она потянула ноги, и я ощутил, как ее пальцы ног задели мою кожу.
– Доброе утро, – тихо сказала она.
– Доброе утро.
Она снова потянулась, легла на спину, руки оказались над ее головой. Я повернулся на бок и смотрел на нее.
– Что? – спросила она.
Я скользил взглядом по ее телу, и она заметила. Она ухмыльнулась, прикрыла грудь одеялом.
– Эх, – я нахмурился.
Она рассмеялась и легла на бок лицом ко мне.
– Тебе было мало ночью?
Я поднял одеяло с пояса и вскинул бровь.
– Да.
Она рассмеялась. Я притянул ее ближе, ее нос почти прижался к моему.
– Я люблю тебя, – сказал я.
– Я тоже тебя люблю.
Она отклонила голову и сладко поцеловала меня. Она прильнула ко мне, и я убрал волосы за ее ухо.
– Знаешь, что?
– Что?
– Это наша вторая совместная ночь.
Она нахмурилась, а потом поняла.
– Ты прав. Это странно, – она приподнялась на локте и склонилась ко мне. – Я не хочу проводить ночи без тебя.
Я провел пальцами по ее плечу и руке.
– Тебе повезло. У меня большая кровать.
Она улыбнулась.
– Да? У меня тоже, – она снова поцеловала меня, а потом застонала. – Погоди. Природа зовет.
Я скривился.
– Правда?
Ее глаза сияли.
– Не переживай. Я быстро.
Она выбралась из кровати и направилась в туалет. Я потер глаза и зевнул. Я подумал о Кевине. Они с Эшли уже должны быть в самолете в Кабо. С Дереком ничего не случилось, раз со мной не связались. Хот я был занят ночью. Я бы заметил телефонный звонок?
Я лениво улыбнулся.
Вряд ли.
Вода зашумела, шли минуты. Эддисон не возвращалась, и я задумался, не уснула ли она там.
Дверь открылась. Я выпучил глаза, увидев ее только в моей рубашке, застегнутой на пару пуговиц. Она подняла руку над головой и прислонилась к двери. Край рубашки открыл все, что она могла предложить.
– Я могу заинтересовать тебя душем? – она прикусила губу.
Я хотел вылететь из кровати.
– Это награда?
Она кивнула.
– Если не хочешь что-то еще.
Я мог все получить в душе. Я за миг очутился перед ней.
– Я помогу тебе все вымыть, хотя ты и грязной мне нравишься.
Она улыбнулась и обвила руками мою шею.
– Я так и думала.
Она поцеловала меня, ее рот был со вкусом мяты – она почистила зубы. Я поднял ее с пола и понес в ванную. Я не раздевал ее, а прошел в душ, ее ноги обвивали мой пояс.