Он стоял в ванной президентского номера и смотрел на меня так, словно я была горькой пилюлей, которую он должен был проглотить. Мне показалось, что он не проявляет ко мне ни малейшего интереса. Он почти не разговаривал со мной, но когда он говорил, из его взгляда сочилась смесь разочарования, скуки и апатии.
Я была совершенно сбита с толку его поведением. Я и раньше слышала о могущественных, богатых мужчинах, навязывающих себя женщинам, но обычно они желали женщин, которых преследовали. Но с Троем Бреннаном все было не так. Он вел себя так, будто проиграл кому-то спор.
Я снова посмотрела на своего будущего мужа, ожидая, что он сделает что-нибудь. Ударит, накричит на меня.
Я вообще не знала, какого черта он от меня хотел. Мы выросли в одном и том же бостонском районе, в трущобном районе синих воротничков. Наш детский пейзаж состоял из зарешеченных окон, разорванных плакатов, старых зданий, отчаянно нуждающихся в ремонте, и пустых банок пива, катящихся по улице. Но на этом наше сходство заканчивалось.
В то время как я была бедной дочерью пьяного бродяги и сбежавшей матери, Трой Бреннан был бостонской королевской семьей и вырос в самом красивом доме района. Его отец, Киллиан, когда-то управлял печально известной ирландской бандой. К тому времени, когда я была малышкой, Киллиан перешел на более законный бизнес, и под «законным» я имею ввиду стриптиз-клубы, массажные салоны и другие развлечения для Южного Бостона. Мой отец, один из его последних верных солдат, работал вышибалой во многих заведениях Киллиана.
Бреннан был единственным ребенком в семье, и люди говорили, что у жены Киллиана больше не может быть детей. Поэтому он был зеницей ока своего отца.
И хотя Трой, возможно, и не занимался всеми старыми делами своего отца, он и не был святым. Слухи о нем распространялись со скоростью лесного пожара по улицам нашего района, он был почти легендой. Ходили слухи, что политики, бизнесмены и богатые люди со всего штата тянулись к нему, когда им нужно было, чтобы кто-то сделал за них грязную работу. А грязную работу он делал, и получал за нее большие деньги.
Люди называли Троя «Мастером». Он все чинил. Только не в смысле разнорабочего, заметьте. Он стирал людей быстрее, чем персонажей в книгах Денниса Лехейна.
Он мог бы сократить твой тюремный срок наполовину и помочь тебе с паспортом и поддельной картой социального страхования в течение нескольких часов. Через несколько дней он мог бы даже убедить твоих знакомых, что тебя не существует. Трой Бреннан был главным манипулятором Бостона, дергая за ниточки, как будто мы все его марионетки. Он решал, кто живет, а кто умер, кто исчезает, а кто возвращается.
И по какой-то неизвестной причине Мистер Мастер решил жениться на мне. У меня не было никакого способа бороться, бежать или даже бросить вызов его иррациональному решению. Все, что я могу сделать, — это умолять о возможном объяснении. Поэтому я решила использовать нашу первую встречу вдвоем—без Коннора, Шерри или кого-либо из персонала Троя — чтобы сделать именно это. Потребовать объяснений.
— Почему я, Бреннан? Ты ни разу не заговорил со мной за все эти годы, что мы жили на одной улице, — я вцепилась в кремовую столешницу позади себя, костяшки пальцев побелели.
Может быть, если я назову его по фамилии, он будет добрее ко мне. Он приподнял бровь. Одной рукой застегнул пиджак, а другой проверил мобильник.
Я для него — ветер. Призрак. Я никто.
— Трой? — снова спросила я.
На этот раз он встретился со мной взглядом. Мой голос упал до шепота, но я не сводила с него глаз.
— Почему я?
Его брови нахмурились, губы сжались в жесткую линию. Вопрос ему не понравился, и ответ меня не удовлетворил.
— Мы даже не знаем друг друга, — мои ноздри раздулись.
— Да, ну… — он продолжал набирать что-то на телефоне, его глаза снова опустились на экран. — Фамильярность переоценивают. Чем меньше я кого-то знаю, тем больше он мне нравится.
Это все еще не объясняет, почему ты ворвался в мою жизнь с изяществом армейского танка.
Я впилась в него взглядом из-под новеньких накладных ресниц, пытаясь понять, хорош он собой или нет. Трой Бреннан никогда мне не нравился, но он нравился всем остальным. По крайней мере, девушкам. Покупаясь на его стиль плохого мальчика, влиятельного, богатого гангстера, привлекательность была полярной противоположностью меня.
И все же, даже под неумолимым светом ванной комнаты, я видела, что внутри он монстр, но снаружи, он был совсем не таким.
Его волосы подстрижены в дорогую прическу с гладкими и мягкими краями. У него были очень бледные, холодные голубые глаза и легкий загар. Издалека он казался старомодно красивым. Высокий, как небоскреб, широкоплечий, как игрок в регби, с выдающимися скулами, которыми можно было резать алмазы.