Верный своему обещанию, он никогда не связывался со мной после того визита в больницу. И по документам о разводе тоже ничего не делал. Но я знала, что лучше не думать о наследстве.
Деньги нас не интересовали. Речь шла о предательстве.
После того как я уволилась с работы в Руж Бис, он прислал мне чек на зарплату в дом моего отца. Держу пари, он знал, что я там больше не живу, что я переехала к Люси, потому что теперь я могу позволить себе платить за квартиру. Я была благодарна ему за то, что он не выдал, что все еще наблюдает за мной.
Или нет?
Плохо — хотеть, чтобы он следовал за мной повсюду. Еще хуже было надеяться наткнуться на его сотрудников или коллег только для того, чтобы почувствовать, что он все еще в моей жизни. Но, честно говоря, именно этого я и хотела. Я хотела его, но слишком хорошо осознавала разделяющую нас пропасть.
Он похоронил мою мертвую маму в лесу и даже не сказал мне.
Знал, где она была все эти годы, и не сказал ни слова.
Он заставил меня выйти замуж, чтобы унаследовать состояние своего отца.
Он был монстром.
И все же я отдала бы все, чтобы когти этого монстра снова впились в мое тело, а его холодные глаза блуждали по моему лицу. Я скучала по разговорам, шуткам и всему тому, что этот монстр заставлял меня чувствовать. Трой был дьяволом, но он вдохнул в меня жизнь.
— Земля вызывает, — Дейзи щелкнула пальцами, и ее ярко-красные ногти заплясали у самого моего лица, напомнив мне о рубиновом кольце, которое я сняла не так давно.
Его тяжесть была невыносима без Троя в моей жизни.
— Да, да, мы возьмем его, — я помахала рукой, и Люси с Дейзи подпрыгнули.
— Обнимашки! — объявила Дейзи, и не успела я опомниться, как меня похоронили в объятиях.
Я вдыхала их ароматы, женственные и полные надежды, закрывая глаза и молясь, чтобы их счастье проникло в меня. Конечно, я была взволнована, преследуя свою мечту. Это была первоначальная цель, прежде чем он ворвался в мою жизнь. Но теперь, с этой возможностью, с подругами, с деньгами — достаточно не только для того, чтобы построить карьеру, о которой я мечтала, но и для того, чтобы пожертвовать немного в приют для бездомных.
— Я скажу им, что мы покупаем, — Дейзи бросилась к белому трейлеру, где продавцы наблюдали за нами сквозь щели жалюзи.
Они никогда не выходили, чтобы предложить помощь. Грузовик отвратителен для любого, кто не начинал свой сладкий дерьмовый бизнес. Бьюсь об заклад, он веками пылился, пока мы не решили, что возьмем его.
Люси повернулась ко мне, когда Дейзи исчезла за дверью.
— Как нога?
Я посмотрела на свой гипс. Каждый раз, когда я смотрела на него, делала шаг или принимала душ, я думала о Броке. Я должна быть в шоке, что человек умер прямо у меня на глазах. Но правда заключалась в том, что он получил по заслугам. Единственное, о чем я пока не могла думать, так это о причине, по которой мама ушла от нас, и о страшных тайнах Троя.
— Намного лучше.
Люси скорчила гримасу, как будто точно знала, что это не так.
— Это нормально, скучать по нему. Стокгольмский синдром. Это пройдет.
— Конечно, — мне удалось одарить ее улыбкой.
Люси протянула мне руку, и я взяла ее, когда она помогла мне доковылять, чтобы подписать все бумаги.
Мы откроем наш собственный бизнес. Мы осуществим свою детскую мечту. Мы будем печь чертовы блины.
Тогда почему все это казалось таким бессмысленным и печальным?
— А что, если это не Стокгольмский синдром, Люси?
— Тогда, моя дорогая, — сказала она терпеливо. — Судьба найдет способ снова свести вас вместе. Настоящая любовь не исчезает. Она может превратиться в ненависть, а ненависть — в любовь, но чувства никогда не превратятся в безразличие.
Она была права. Настоящая любовь — это рак. Достаточно было моргнуть, и он распространялся внутри тебя, как лесной пожар.
У меня было чувство, что в отличие от рака, настоящая любовь не умирает. Никогда.
Глава 26
Спэроу
Полгода спустя
— Три…четыре…пять блинчиков с черникой, — Люси подтолкнула бумажные тарелки в мою сторону, и я наклонилась вперед, передавая их двум женщинам, которые стояли в начале длинной очереди к нашему грузовику с едой.
Дженна и Барбара. Они были юридическими секретарями и приходили сюда два раза в неделю. Они говорили, что навещали бы меня чаще, если бы не их талия.