Причем, все равно к кому именно. К Владимиру, Александру или, не приведи Господь, к Константину. Ворон ворону глаз не выклюет. Эта кодла может за глаза хаять друг друга, соперниками в политической борьбе могут быть, разным партиям могут покровительствовать. Но, при всем при этом, нет более единой группировки в столице, чем императорская семья. Ибо они — владетели. Кормятся из одних яслей, и конкурентов на власть сообща к ногтю придавливают. Вот так-то!
Третье, не попавшее в газеты, решение Регентского Совета касалось Балканского полуострова. Тема, конечно, важная. И в свете грядущих через год-два событий, весьма актуальная. Только я, погрузившись в размышления, слушал в пол-уха. Назначили ответственного офицера от Генерального Штаба для создания агентурной сети и сбора сведений? Да Бог в помощь. Почему только сейчас? Что мы с Турцией перестали быть естественными соперниками на Черном море? Ранее, почему сбором разведданных не озаботились?
Но это я все про себя. Не дай Бог начать эти неудобные вопросы сейчас начать задавать. Вышло бы, словно я, наглая немецкая рожа, смею князя Владимира прилюдно отчитывать за недоработки. Оно мне надо, с единственным в их семейке вменяемым человеком отношение портить?
Готовить генерала Черняева к отправке в Сербию в качестве военного советника. Создать при сербской королевской армии отдельный добровольческий русский корпус. Сообщить негласно в войсках, что желающие закалить сабли в турецкой крови должны встречаться в штабах благожелательно. Добровольцам следует выправлять отпуска по здоровью, снабжать оружием и припасами, помогать на пути следования. Назначить фельдмаршала Барятинского ответственным за организацию в империи добровольческого движения.
А пресса? А ужасы турецкого владычества? А создание образа недочеловеков, или и того пуще — натуральнейших зверей? Всемирное осуждение геноцида славянского населения Блистательной Порты? Неужели трудно создать инцеденты, даже если их в реальности еще и нет?
Снова молчу. Концепция черного пиара этим людям еще недоступна. Всем известно, что франко-прусская война началась с созданного Бисмарком на пустом месте инцидента. Значит, Отто Эдуард Леопольд фон Бисмарк-Шёнхаузен, герцог цу Лауэнбург, умеет? А кого называют первейшим учителем прусского канцлера? Уж не светлейшего князя Горчакова ли, Александра свет Михайловича? То-то же! Можем! Только пока это не принято. Как бы, не вместно. Бесчестно. Но это только пока. Вот загремят пушки в Эльзасе. Затрубят трубы, застучат пулеметы, а по холмам Шампани станет стелиться ядовитый газ. Европа умоется большой кровью, оскотинится, ожесточится. Начнут пинать упавших, сгонять пленных в концлагеря и бомбить госпитали. Придумают массу красивых слов, чтоб оправдаться, и обзовутся европейской цивилизацией. А наши дурни еще и завидовать им будут, подражать и копировать.
Настроение окончательно только испортил. Тфу на них, три раза. Так сам себя накрутил, даже поблагодарить господ правителей земли Русской, за выказанное благоволение и оказанное доверие, забыл.
Благо, поговорить поговорили, но благоразумно, до окончания летних отпусков, ничего менять не стали. Что и мне на руку. У меня на лето огромные планы были, и среди них суета вокруг обиженных переменами вельмож не значилась. Но сама возможность без оглядки на всяких разных гм… да… разных членов Госсовета и прочих доброжелателей затеять любое новое акционерное общество, честно говоря, душу грела.
С прискорбием вынужден сообщить, что эти политические игрища, совершаемые вокруг моей скромной персоны, восприняты были скорее, как некий фон. Досадные недоразумения, отвлекающие от той веселой суеты и безобразий, кои всегда сопровождают подготовку большой семьи к переезду.
Всюду в доме стояли какие-то коробки и корзинки, много раз переставляемые, открываемые, содержимое их непрестанно менялось и путалось. Вещи, приготовленные Герочке для его путешествия на юг, терялись или смешивались с предназначенными Сашеньке. Служанки сбивались с ног, в поисках вдруг пропавших, но совершенно необходимых прямо здесь и сейчас принадлежностей.