Отсюда следует, что и блокада, о нашем участии в которой сэр Август интересовался, ни к селу России, ни к городу. На счастье, они все искренне полагают, будто бы Франко-Германский конфликт дольше года не продлится. Посмотрим, как эти «нострадамусы» запоют, когда маленькая победоносная война обернется затяжной всеевропейской мясорубкой. Как пить дать, вспомнят и о союзнических долгах, и об эшелонах с хлебушком…
Конечно, в краткосрочной перспективе, улучшение отношений со Стамбулом нам бы не помешало. И я совершенно уверен, что англичанам и это под силу. Хоть на годик оттянуть войну. Приготовиться. Выделать те самые, пресловутые, десять тысяч пушек, которыми я британцу хвастался. Построить хоть некое подобие флота в Черном море. Ну и деньжат с французов стрясти за поставки. Это сейчас они гордые, как не знаю кто, и со мной их посланник через губу разговаривает. Посмотрим, как этот генерал заговорит, когда пруссы начнут лупить в хвост и гриву обновленную и как никогда сильную галльскую армию.
А вот в перспективе, и в этой «услуге» скрывается дьявол. Ну, хотя бы уже тем, что мы, наши торговые операции, становятся заложником дружественных отношений с Британской Империей. Легко и просто отбить телеграфом депешу послу в Стамбул требование перекрыть проливы русским кораблям, в случае если мы, например, откажемся вывести войска из китайского Синдзяня. Два полка всего, а нервы вице-королю британской Индии портят исправно. И мы еще им уголька в топку подкидываем — регулярно сообщаем, что горных проходов через Памир все еще не найдено. Не найдено — значит: активно ищутся. Это раз. А ежели врут? Если давно отыскали проходы и теперь скрытно готовят пути для большой армии? Зачем-то же прожект строительства железной дороги в Среднюю Азию и Синдзян на особом контроле и Регента и правительства.
Да и глупо это — терять потенциальные прибыли. Жернова войны столько припасов перемелют, столько приятных глазу золотых монеток в нашу экономику вкинут, что грех отказываться.
— Вот и выходит, сэр Август, что вам и предложить-то нечего, — развел руками я. — Я разговаривал с регентом Александром, ибо полагаю худой мир все-таки лучшим самой замечательной войны. После нашей беседы, Великий князь отправился в Берлин, дабы попробовать отговорить дядюшку Вильгельма от этой военной авантюры. Каков был итог — мы с вами уже можем видеть: Германская Империя в состоянии войны с Французской республикой. Теперь еще и вы взялись саблей брякать. Мнится мне, что и вам в эту войну влезать нет смысла. Дорого это и долго. И вредно для торговли…
— Вы, милейший Герман Густавович, прагматик, — набычился Лофтус. — Печально будет, коли наступающий век торжества науки и техники, всех сделает вам подобными. Все-таки есть некое очарование в отступающей под вашим натиском эпохе рыцарства. Когда баталии были делом благородным, и где-то даже куртуазным. И даже обсуждать нужды торговцев было чем-то неприличным…
На этом, «рыцарь» поспешил откланяться. И почему-то, каким-то шестым чувством, я понимал, что этот британец мне не поверил. Решил, что набиваю себе цену. Никак в голове этого, несущего бремя белого человека, господина уложиться не может, что дикари и варвары не спешат продавать родину за стеклянные бусы. А потому, всенепременно станет искать подходы к другим, способным повлиять на решения Регентского Совета, вельможам.
Благо не сейчас. Позже. Осенью. Когда чиновники возвратятся из отпусков, их карманы станут пустыми, а пожелания жен, соскучившихся по балам и приемам, полными. Вот тогда нужно будет внимательно следить. Как бы чего не вышло у этого пронырливого бритта! Князя Владимира нужно в обязательном порядке уведомить…
И поразительное дело! Словно Господь Всемогущий только того и ждал — чтоб мы с английским послом повстречались — и это стало последней заминкой, державшей меня в душном сыром городе. Прислали, наконец, из МВД долгожданный сводный отчет по положению дел гражданского правления в империи. И, конечно же, две сопроводительные депеши — из Статистического и Контрольного комитетов. Кратенькая справка из ведомства, не упомянутого всуе, ведомства князя Владимира. Бравурный отчет из Министерства Железных дорог и от таможенников, с комментариями из Министерства Финансов. Неожиданными, но приятными, были бумаги от военных, морского министра и МИДа. Полная, насколько это только возможно, картина. Пища для ума мне в дорогу. Основа для анализа.