Доходная часть бюджета на будущий год принята в семьсот пятьдесят девять миллионов, триста шестьдесят тысяч рублей. Еще одна моя личная победа. Помнится, в шестьдесят девятом, роспись оперировала почти в половину меньшей суммой. Удвоение бюджета за пять лет — это ли не успех моих усилий?
Вместо подробной росписи: что, откуда и сколько, одна скромная строка: «Всего по государственным доходам». Какой смысл расписывать подробности, если они не более чем осторожный прогноз, что хуже от нового вида налогообложения не станет. Оптимистичный, утверждал, что, если в Отечестве не случится каких-либо потрясений, доходная часть превысит расходную на сто двенадцать миллионов. Гигантская для нас пока еще цифра. Седьмая часть бюджета всей огромной страны. Потому не особо и верится в этакое чудо. А уж куда потратить, буде они — эти лишние деньги появятся — мы всегда найдем. Нам флот и на Черном море и для Дальнего Востока строить. Краббе испросил возможность дополнительного финансирования постройки бригады легких миноносных крейсеров, и корабля — базы обеспечения дальних переходов эскадры, для обеспечения пограничного контроля в Японском море и у берегов Аляски. Американцы борзеют. После рейда английского адмирала, где-то на год, вроде успокоились. Опасались соваться в наши воды. Теперь вот депеша за депешей: браконьеры и черные золотодобытчики шастают по землям Русской Америки как у себя дома. Постройка военно-морской базы в русской Аляске давно напрашивалась.
Хороший проект. И, главное, не дорогой. Все про все, вместе со строительством базы бригады в Ново-Архангельске и закупкой нефти в САСШ, по цене одного броненосца. Нужно будет поддержать Николая Карловича. А за одно, предложить вторую такую группу кораблей разместить во Владивостоке. Там конечно контрабанда пока смешная, но бороздить просторы нужно. Флаг демонстрировать, и напоминать о могуществе Империи. А нефть — не уголь. Ее и транспортировать проще, и хранить. Металлические цистерны, при нынешней цене на железо, нам пока не по карману. Ну так и деревянными бочками пока обойдемся.
Пометил в блокноте. Сосед по купе — после Нижнего я поехал обычным вагоном первого класса — не мешал. У него у самого целая здоровенная, полметра на метр, папка с чертежами. Он разложил листы по дивану, и изучал, двигая по выведенным тушью линиям остро отточенным карандашом.
Александр Степанович Андреев, служил вятским губернским архитектором. И теперь возвращался к месту службы после представления собственных разработок в Техническо-строительном комитете при МВД. С шестьдесят пятого года наметился кое-какой порядок в строительстве казенных зданий и сооружений. При министерстве появился этот самый комитет, отделившийся от корпуса инженеров путей сообщений. Вновь стали разрабатывать сборник типовых проектов, куда, наверное с Николая Первого, ничего нового не вносилось. Со всей страны чертежи наиболее удачных строений собирали.
Вот Андреев и ездил презентовать, так сказать, собственные разработки. И судя по четкому оттиску на листах: «В производство работ рекомендовано», все у него прошло там удачно.
Институт гражданских инженеров был образован, если мне память не изменяет, еще при Николае Первом. Назывался, правда, училищем, но не в этом же суть. Теперь, после нашего с Никсой вмешательства в систему образования, это уже Институт, и готовит он высококвалифицированные кадры — архитекторов и гражданских инженеров-строителей. Вот именно это учебное заведение господин Андреев и оканчивал более четверти века назад. А почетного знака «Инженер-Архитектор» удостоился только сейчас. В качестве вознаграждения «за неустанные труды на ниве приведения Вятки в вид пристойный и современный». Только еще об этом не знал. Потому что позолоченный нагрудный знак и наградную грамоту вез я Вятку я. Так же как и орден Белого Орла для вятского губернатора, действительного статского советника, Валерия Ивановича Чарыкова.
Чарыков давно перерос и свой чин и свою должность. И это не только мое личное мнение. При всем моем скептическом отношении к деловым качествам министра внутренних дел, генерала Тимашева, в чем-чем, а в людях Александр Егорович разбирался отменно. И хотя генерал был отъявленным консерватором и сторонником возвращения в «любезную сердцу старину», а Чарыков наоборот был ярым западником, и даже имел в определенных кругах кличку «американец», министр почему-то определенно вятского губернатора протежировал.
Валерий Иванович вообще удивительная личность. Выпускник Павловского кадетского корпуса, служил, в том числе и на Кавказе, где был ранен. Одно время был офицером Томского егерского полка. Много путешествовал. И по Европе, и в Египет, и Иерусалим, и даже в Америку. После перехода на гражданскую службу, состоял чиновником по особым поручениям при графе Адлерберге, министре Императорского двора, и начальнике Почтового и Удельного ведомств. И тут отличился. Будучи отправленным с ревизией почтовых учреждений Сибири, объездил ее всю. Добрался до Камчатки и Кяхты. По возвращению в Известиях Русского Географического Общества издали его «Заметки о торговых путях в Восточной Сибири», в которых Валерий Иванович ратовал за развитие пароходного сообщения по Оби и развитию торговых отношений с Китаем. Знакомо, не правда ли?