Посмотрите на меня!
В любом случае, я на вас не сержусь.
Я вот такая, какая есть
Я вот такая, какая есть
Я хочу любви, радости,
Хорошего настроения
И ваши деньги
Меня не осчастливят!
Я хочу умереть с чистой совестью.
Так давайте, откроем мою свободу,
Забудьте в таком случае ваши стереотипы
Добро пожаловать в мою реальность.
Она пела с вызовом, энергично, открыто улыбаясь. Будто бы ее нутро освобождалось от всей той тяжести, все боли, что пришлось испытать вчера. Лиз словно делала заявление, говоря, что не согласна на меньшее, она кричала, что ей вовсе не нужны мишура и блестки, фальшивые улыбки и лесть. Она требовала свободы, радости, новых открытых искренних отношений, другого ей не нужно.
Закончив петь, она посмотрела вопросительно на миссис Смит, сидевшую все это время с каменным лицом.
— Ты серьезно? — спросила она на французском.
— Абсолютно, — улыбаясь, ответила Лиз.
— Песня хороша — не спорю, но неужели ты собираешься ее петь? Наш центр… наши спонсоры… Они могут не так понять…
— Ваши, не мои, — уже серьезнее ответила Лиз. — И я ведь не называю имен. Просто говорю то, что хочу.
— И делаешь то, что хочешь, — иронично заметила миссис Смит.
— Теперь я имею на это право, — настаивала Лиз. — Я приношу им деньги.
Миссис Смит тяжело вздохнула и произнесла:
— Репетиция через полчаса, — сказав это, она встала и пошла прочь.
Сидя на полу, Лиз посмотрела на родителей Гарри — оба смотрели на нее вопросительно.
— Всё хорошо, — сказала она, встала и пошла завтракать.
***
Первая репетиция всегда проходит относительно плохо: аппаратура подводит, инструменты как следует не настроены, вокалисты долго решают, с чего начать. В итоге, всегда получается как-то скомкано. В этот раз было точно так же. Промучившись час, Лиз залезла на рояль, — ее любимое место во время репетиций — легла и стала записывать новые строки в блокнот, не обращая внимания на суету. Она знала, что репетиция не продолжится потому, как ближайшие несколько часов вся эта техника и инструменты будут настраиваться. Так и вышло. Шум стоял неимоверный. Лиз потерпела какое-то время, но, не выдержав, встала и пошла на поиски укромного местечка.
Углубившись в лабиринт коридоров, Лиз совсем скоро поняла, что заблудилась. Всё бы ничего, но в соседних коридорах не было ни одной картины. Она прошла один коридор, затем другой, свернула в третий и натолкнулась на сцену, которая привела ее в ужас: толпа учеников шумела и смеялась, глядя на потолок. Переведя взгляд наверх, Лиз ахнула от удивления. Под самым потолком парили три девочки, приехавшие вместе с ней в замок. Они были самыми младшими, по десять лет каждой. Беспомощно дергаясь, плача, они пытались ухватиться хоть за что-то, одновременно прося своих обидчиков опустить их вниз. Беда в том, что девочки молили на французском, а детский напуганный лепет только раззадоривал школьников.
Лиз бросилась к толпе. Проталкиваясь через стену учеников, она, наконец, достигла середины столпотворения и увидела трех зачинщиков: один — худой блондин, два других — упитанных шатена.
— Отпустите их, — потребовала Лиз на английском, но из-за шума ее никто не услышал.
Осмотрев коридор, она обнаружила доспехи рыцаря у стены. Выбравшись из толпы, она подошла к доспехам и толкнула их изо всей силы, те тяжело рухнули на пол, разнося по этажу резкий звук удара железа о каменный пол. Все разом затихли и посмотрели в ее сторону. Все, кроме троицы.
— Я сказала, отпустите их! — отчеканила девочка.
— Хочешь присоединиться к своим малявкам, магл? — ядовито спросил блондин.
— А ты? — нагло спросила Лиз, но вся толпа только рассмеялась.
Ощущая собственное бессилие перед ними, Лиз не придумала ничего лучше, чем поднять с пола часть доспеха и со всего размаха ударить сначала одного, затем другого, а потом и третьего мальчика. Скорчившись на полу, они не могли произнести не слова. Рядом с ними лежали ее подруги, тоже еле шевелясь. Маленькие, хрупкие тельца сжались, потирая ушибленные места и тихо плача. В этот момент позади толпы раздался голос:
— Что здесь происходит? — толпа расступилась — в коридоре стоял профессор Снегг. Никто, тем временем, не отвечал: — Что здесь произошло, мистер Малфой? — холодно потребовал он.
— Профессор, — держась за живот, прохрипел блондин. — Эта сумасшедшая чуть не разнесла пол замка.
— Это НЕПРАВДА! — запротестовала возмущенная Лиз.
— Я говорю не с вами, мисс, — даже не взглянув на девочку, отчеканил мужчина. — Продолжайте, мистер Малфой.
— Мы общались с нашими гостьями, а она набросилась на нас ни с того, ни с сего. А мы ничего такого не делали.
— Он лжет! — крикнула Лиз. — Здесь столько свидетелей!
Но все ученики словно языки проглотили. Тогда до нее дошло, что почти все из них в зелено-серебряном — цвет факультета, к которому принадлежал мальчик, а значит, заведомо против нее. Однако всё же появился человек, ставший на ее сторону.
— Что здесь случилось? — спросил подходящий Сириус.
— Это я вас должен спросить, мистер Блэк, — с нескрываемой неприязнью ответил профессор. — Ведь это в ваши обязанности входит охрана замка или я что-то путаю? А пока вы прохлаждаетесь, наши гости уничтожают школьную собственность.
— Я защищалась! — громко заявила Лиз.
— Что произошло, Лиз? — обеспокоенно спросил Сириус.
— Здесь… — начала было она, задыхаясь от возмущения.
— Это моя работа, мистер Блэк. Ваша — следить за порядком. Вы трое — за мной. И да, вы тоже, — указывая на троих зачинщиков и девочку, сказал Снегг. — Остальные — на занятия. Живо!
— Сириус, присмотри за девочками, — напоследок попросила Лиз, скрываясь за поворотом.
***
Снегг вел их в кабинет директора, который скрывался за большой каменной птицей. Профессор произнес «Лимонные дольки» и птица отъехала, обнажая крутую узкую лестницу, по которой вся их компания поднялась наверх. Постучав два раза и услышав приглашение войти, мужчина зашел в кабинет, пропуская вперед себя четырех детей.
Лиз никогда не видела ничего подобного. Всё убранство комнаты было для нее чудным и странным. Помещение не было похоже на кабинет в привычном смысле этого слова, скорее оно напоминало библиотеку, галерею и лабораторию одновременно. Вдоль стен располагалось множество полок, заставленных старинными книгами, около десятка портретов висело позади директора, на остальных столиках, табуретках и стульях стояли стеклянные сосуды всевозможной формы. Лишь массивный деревянный стол напоминал о том, что это вовсе не библиотека, и даже не лаборатория, а самый настоящий кабинет.
Директор сидел за столом, разговаривая с кем-то. Когда те встали из кресел, Лиз увидела мистера и миссис Поттер, обеспокоенно на нее смотревших.
— Что случилось, Северус? — спокойно спросил директор.
— Мисс Остин избила троих учеников моего факультета, сэр.
— Это правда? — безмятежно спросил директор. Все его существо дышало спокойствием, но глаза… глаза пристально изучали стоявших перед ним людей.
— Правда, — призналась Лиз. — Но…
— Вот видите, — не дав закончить, сказал Снегг.
— Мистер Малфой, расскажите, что произошло, — попросил директор.