Охота окончилась, бароны отбывали один за другим. Первыми наш замок покинули двое панов и барон Алек. Долг вежливости требовал провожать гостей. Вот только оставшиеся семеро баронов улетать не захотели. Они, как и все покидающие замок, собрались на посадочной площадке для ройхов, а их дружинники с арбалетами заняли места лучников барона Зигмунда. Что с лучниками – неясно. Или уже мертвы, или нейтрализованы. Нам они не помогут, это совершенно точно.
– Повторяю предложение: ты, Зигги, отправляешься в лабиринт. Но для тебя мы слегка изменим правила: ножа ты не получишь, зато фора твоя зависит от твоей жены. Пока она будет нас ублажать, у тебя есть время уйти подальше. А может быть, у неё хватит сил продержаться до твоего выхода из лабиринта? Кто знает…
– А может, отправим в лабиринт малышку? А Зигги отработает для неё фору? А, Зигги? Что скажешь?
И Зигги сказал. Я поняла только предлоги, но бароны восхитились. Вероятно, обнаружили смысл в той пригоршне слов, которую мой муж швырнул им в ответ.
– Да ладно тебе, Зигги. Насчёт тебя это была неудачная шутка. Пусть твоя малышка думает. Может, приказать прострелить тебе ногу? Чтобы она думала быстрее?
– Это нарушит закон свободы выбора, барон. И я буду вынужден принять меры.
Впервые звук шелестящего голоса барона Алека обрадовал. Впрочем, судя по его словам, особенно радоваться нечему. Барон Алек вмешается, если будет нарушен закон. А выбираться мы с мужем должны сами.
– Проклятье, барон Алек! Ты же улетел?!
– Перчатки забыл.
Мечтательная улыбка, ласковый взгляд на оторопевшего барона, разом утратившего бóльшую часть своей наглости, и скучающее презрение в шелестящем голосе. А я смотрю на мужа и вижу абсолютно безразличное лицо. Никаких чувств, ни намёка. С таким лицом хорошо в карты играть. Пресловутая свобода выбора? Что мне делать?! Что?! Я, конечно, выдержу этих подонков, если я всю ночь в руках мужа выдерживаю… Он меня выгонит потом или убьёт, но получит крохотный шанс выжить. Барон Алек проследит, чтобы всё было по их дурацким законам. А может, не дурацким. Просто я их не знаю. Эти идиоты не понимают, с кем связались. Они ещё живы только потому, что я под прицелом… Я… Идиотка! О чём думаю?! Шанс выжить?! А как мужчине жить, если каждый ублюдок будет тыкать пальцем, что его жена платила натурой выкуп за его жизнь!
Делаю шаг вперёд. Вижу ожидающие улыбки баронов и нежную улыбку барона Алека, сопровождаемую ласковым взглядом. Таким взглядом барон во время прощального ужина смотрел на запечённую в пяти пряных травах дичь. И слова пришли сами:
– Вы явились в дом моего мужа как гости. И нарушили законы гостеприимства.
Шелестящий голос оборвал меня:
– Наши законы не нарушены, баронесса Воробышек.
– Пусть так. Захват замка, убийство стражников законов не нарушают. А хозяева могут убить гостей? Если гостям позволено убить хозяев?
– Не совсем так, баронесса. Жену барона убивать нельзя. Таков закон.
– А где подводный камень?
– К вдове барона это не относится. Ну и, разумеется, если жена барона примет решение добровольно выполнить требования захвативших замок, это тоже наших законов не нарушает.
– Понятно. Придётся вам удовлетвориться замком, бароны. Меня вы не получите. Я – жена барона Зигмунда.
– Барон Алек законы знает. Но мы их тоже знаем, малышка. Право сильного. Лучше ляг добровольно. Для тебя лучше.
– Право сильного, говоришь? Хорошее право. Самое древнее из всех. У него есть только один недостаток: его надо доказывать. Докажи мне своё право сильного, барон.
Я начинаю впадать в амок. Стараюсь сдержаться, но… Всё-таки надо сдержаться. Нельзя терять голову. Спокойно… Вдох, выдох… Спокойно… Вид прикрывшего глаза и облизывающего губы барона Алека подействовал как кувшин ледяной воды. Вот кому я никогда не осмелюсь предложить доказать мне своё право сильного…
– Нужна ты мне. Ты даже на женщину не похожа. Недоразумение. Кто хочет позабавиться с женой гостеприимного хозяина? Уступаю очередь.
Шестеро баронов с гадкими улыбочками шагнули ко мне. Ещё пара шагов, и они закроют обзор арбалетчикам. Но я не могу ждать, пока меня схватят. Счастье, что мы пошли провожать этих ублюдков после утренней пробежки по лабиринту. На мне комбез и берцы. И два метательных ножа в наручных ножнах, прикрытых рукавом. И боевой нож Кобры на поясе. Но я пока погожу его доставать. У этих придурков на поясах тоже ножи есть. Ножны стандартные, без секрета. Вот и ладушки. Где были – у бабушки…
«Бей быстро, сильно, и не останавливайся». Так меня учил патриций, давший мне имя Воробышек. Я пляшу вокруг подонков, мельтешу у них перед глазами, не позволяя себя схватить. Они боятся оказаться рядом с Коброй. Правильно боятся, но мне это не облегчает танец со смертью. Двое уже выбыли навсегда. Первому я пробила глаз средним пальцем, достав до мозга, и, пока он падал, левой рукой вытащила его нож, броском снизу отправила на тот свет второго, его нож достать не удалось, но я не унываю. Прошло всего-то секунд пятнадцать.
Как говорил наш инструктор по убо5: «Один человек всегда сильнее группы. Если только эта группа не натренирована для нейтрализации одного человека». Бароны – не натренированы. Поэтому я заставляю их мешать друг другу, путаться в ногах, и в подходящий момент ломаю шею споткнувшемуся неудачнику. Очень удобно он падал, только руку протянуть и дёрнуть. Сухой хруст на мгновенье остановил нападающих. Ну а мне для чего останавливаться? Я как раз ножичком разжилась и тут же от него избавилась, бросив в одного из оставшихся баронов. Бью в глаз, благо расстояние позволяет. И осталось их двое. Плюс третий – вне игры. Ну, это он так думает, наивный. Потому что Кобра уже не стоит на месте. Арбалетчики катастрофически опаздывают. А вот не надо отвлекаться на чужую драку!
Да… Хорошо быть мужчиной. Ткнул кулаком легонько, и противник в отключке. Я, наверное, тоже могла бы не убивать… Но мне хотелось убить их. Поспешила… Так бы они отправились в лабиринт. К барону Алеку. Хватит с меня охоты. Хотя меня не спросят. Устроила двум оставшимся подонкам болевой шок. Не до смерти, а чтобы прочувствовали. Этому нас тоже учили. Иногда достаточно продемонстрировать серьёзность намерений и способность причинить сильную боль.
Вопли корчащихся от боли баронов радуют мою душу. Барон Алек улыбается как ребёнок перед витриной с пирожными. Смотрю на мужа:
– Подходяще пляшешь, принцесса.
Скупая похвала неожиданно смутила и обрадовала. Я заулыбалась. Наверное, от пережитого стресса. Почему я думала не о собственном спасении, а о муже? Это ненормально. Может быть, я схожу с ума? Если в Новом Вавилоне об этом узнают, меня отправят на психологическую реабилитацию. «Дорогая мамочка» должна заботиться только о собственной безопасности. В первую, вторую и прочую очередь! О собственной! Сохранить способность рожать здоровых детей! Смешно, но если бы я действовала так, как должна была действовать «дорогая мамочка», вмешательства барона Алека не потребовалось. Мы бы успели справиться раньше. А я боялась (я!!!), что Кобра не успеет увернуться от арбалетного болта…
Кобра шагнул к барону Алеку и двинул ему кулаком в челюсть. Я ожидала, что барон отлетит. Но он только покачнулся и перехватил руку моего мужа, собравшегося ударить его ещё раз.
– Достаточно, Зигги. Я понимаю, что ты переволновался, поэтому прощу тебе этот удар.
Из ответа барона Зигмунда я опять поняла только предлоги. Барон Алек выразительно скривил окровавленные губы.
– Зигги, если ты вдруг запамятовал, здесь твоя жена.
– Кстати, да! Принцесса, о чём ты так долго раздумывала, выслушав предложение барона?
Пнул ногой в живот лежащего ничком барона, перевалившегося при этом на спину. Опять ласковая придурь в глазах. Злой. Стресс?
– Меня тоже бить будешь?
Посмотрел, стиснув зубы. Отвернулся и пошёл в замок. На стенах чужие арбалетчики, в замке неизвестно что творится, а он пошёл туда один. Беспомощно смотрю на барона Алека. Барон, не обращая на меня внимания, жестом согнал арбалетчиков со стены.
– Этих связать. Самим – в казармы. Сдать оружие, ждать распоряжений.