- Тогда мне придется оставить вас здесь, ожидайте тихо, госпожа, ради вашей безопасности, - ответил он, продвигаясь дальше по вентиляции уже без застывшей в спокойном наблюдении госпожи, не забывшей все же вытащить револьвер.
========== Часть 9 ==========
Бандиты, плохо различимые во тьме склада, словно предчувствовали появление нежданных гостей, были настороже, ожидая известий от шпионов в Литве.
- Отруби им головы… Расчлени их на мелкие куски, я хочу увидеть всю мерзость изуродованной человеческой изнанки… - шептала разъяренно Катарина, а Розалинда, беспрестанно глядела на сестру, которая, кажется, беззвучно плакала. Интересно, как складываются судьбы людей, переживших нечто подобное в столь нежном возрасте? Но надлежало все еще успеть ее вообще спасти, хотя на этот раз Розалинда верила слуге, который уже проредил скопище быдла, утащив, подобно паук, во тьму несколько весьма неприятных особей, так и не порадовав хозяйку ужасными картинами.
- Башмак, ты где (…), (…)? - уже что-то заподозрил один из бандитов.
- Да он (…)…- оборвался чем-то нецензурным ответ его приятеля. Розалинда почти не знала бранных слов, поэтому и слух ее они не очень ранили… Чиста и порочна…
“Я существо, я субъект, значит, я есть, как и Алина, и все эти враги… Но меня нет… Нет меня…”, - вспоминались ощущения безумия, но ныне она их разбирала, как занятную головоломку. Цетон все раскидывал свои нежданные незаметные сети. Чем же он сражался? Неужели действительно паутиной? Нет, всего лишь тонкими лесками, ничуть не заметными в тягучей темноте медного света редких ламп. С легким неслышным присвистом рассекался воздух, и один за другим враги падали замертво на своих постах, думая, что охраняют все входы и выходы, а разговор непосредственно сторожей Алины продолжался:
- Мне неспокойно, аж (…), ты видел ее телохранителя?
- Того (…)? Не (…)! Он один…
- Так не видел? Как демон (…)… - ощутимо вздрогнул враг, словно колючее дыхание ползущей наискосок смерти вплавлялось в его недоразвитое сознание. - Не успокоюсь, пока не узнаю, что они подорвались в том (…) доме… Может, уже убьем эту девчонку?
- Не (…)! А то последуешь за ней! Шеф велела не отклоняться от инструкции.
“Наш враг… Женщина? Кто же?” - задумалась, внимательно слушая, Розалинда.
- Да и вообще, (…), у меня сложилось впечатление, что она не за этой… Как ее? Отпрыском… Не за ней охотится, а за тем странным типом! Кстати, раз уж мы все равно убьем эту ведьму…
С этими словами мерзкий извращенец подошел к маленькой девочке, вытянул отвратительным отростком свой поганый язык, провел, оставляя мутные тошнотворные пенные следы, вдоль нежной щечки Алины, которая от ужаса и отвращения зажмурилась, еще не понимая, что с ней намеревались сделать пред тем, как убить.
- Цетон! Что медлишь! - прошипела вне себя от ярости Розалинда, самое время было дать волю Катарине, почему-то она не сомневалась, что выстрел будет метким, вскинула револьвер… Выводили из равновесия, бесило.
- Я хочу собственными руками уничтожить этого (…).
Второй раз, как она по-настоящему выругалась.
В тот же миг бандит заорал раненым быком, захлебываясь своей кровью - отвратительный, нездорово темный язык валялся неподалеку, а его сообщник явно не мог все еще понять произошедшего.
- Кто здесь, (…), покажись!
Но вместо ответа его рука со вскинутым пистолетом отлетела куда-то во мрак, и этого он все еще тоже не сознавал. Что хуже всего, невообразимая жестокость творилась на глазах маленькой девочки, крошечного затравленного существа, похожего на фею с оторванными крыльями, к счастью, она все еще не осмеливалась разжать зажмуренных век.
- Выходите, госпожа, вот лестница, - послышался приятный равнодушный голос Цетона, услужливо открывавшего решетку вентиляции, похоже, он вовсе не упивался убийствами, не более чем выполняя очередной приказ.
- Отличная мишень. Эти двое, - ужасно улыбаясь, заявила девушка, глядя на шокированных врагов. - Отруби безъязыкому ноги, чтобы не сбежал, а этому вторую руку, чтобы не взял пистолет… И позаботься, чтобы Алина не видела.
Миг - вопль, отрубленные ноги, Розалинда внимательно наблюдала, испытывая не иначе как истинное наслаждение - вкус первой мести. Наконец, вытащила револьвер, сняла непринужденно стесняющее движения пальто, отдав его слуге, которой ненавязчиво загораживал ладонью закрытые глаза маленькой сестры, выпрямившись, как благородная статуя из музея, напоминая лорда Байрона, заинтригованно с тайной клокочущей тысячей громов надеждой и неким вожделенным страхом наблюдал за механически раскованными верными действиями госпожи, рассмотревшей сначала револьвер, вспомнившей, как держать, где курок, как целиться. Она словно находилась в тире, не сознавая, что выстрелит сейчас в людей… Чудовище выращивалось медленно, но на вспаханной плодородной почве… Катарина улыбалась, рыжие волосы премило струились водопадами вдоль ее покатых худых плеч, и почему-то, когда прицелилась, проговорила не к месту:
- Пролетарии всех стран - объединяйтесь? А зачем? За цепи тоже можно выручить в металлоломе 200 рублей!
Выстрел пробил сначала живот бандита с отрезанным языком, но не оказался смертельным, породив новые и новые корчи. Катарина увлечено улыбалась, целясь из револьвера в другого, безрукого, пытавшегося встать, неуклюже выгибавшегося перерезанным лопатой червяком. Ему повезло не больше - выстрел в позвоночник превратил его в неподвижную мишень… Расстояние было близким, мишень огромной, а Розалинда только первый раз стреляла, поэтому обещала долго не убивать противников, непреднамеренно, просто от отсутствия навыков, не более, не более.
Ненависть выращивала из людей чудовищ.
Еще один выстрел, на этот раз мимо, второй тоже не удался, поцарапав только кончик уха живого трупа. Розалинда начинала злиться на свои неудачи, вскоре расстреляла всю обойму, вспотела, устала, войдя в раж, как будто совсем забыв об Алине, которая слышала влажное жадное дыхание сестры, не понимая, что это месть за нее и за себя. Враги все еще оставались живы, хоть и еще две пули попали в обрубки их тел, теперь таких же уродливых, как души.
- Убей их, Цетон, что-то у меня не получается… Надо бы еще поучиться, но я устала. Вот же, связалась с Вороном, теперь такие развлечения…
То ли она посмеивалась, то ли находилась на грани истерики, а скорее всего из-за льда ни то, ни другое, размышляла дальше, сама собой:
- Что-то скучно становится. И холодно. Дай пальто. Ну что медлишь, убей? А?
Взмах лески все решил быстро и четко, без дальнейших пыток, на любителя которых Цетон не походил, впрочем, его вотчиной оказывались иные пытки…
- Развяжи Алину… - сухо приказывала Розалинда: - Понесешь нас двоих в квартиру, если там нет засады. Я кое-что выяснила: наш враг - женщина.
- Как и ожидалось, - показалось, сам себе ухмыльнулся слуга.
- Что тебе известно? Эй! Что ты скрываешь? В которой раз спрашиваю! - злилась Розалинда, уже прижимая к себе Алину, но холодно, так что девочка все еще не разжимала глаз - к счастью - не осознавая, кто ее спас.
Цетон понес, словно пушинок, неведомыми путями крыш и задворок двух девочек, предварительно скрыв все улики.
- Алина, открой глаза, это я, твоя сестра, Роз… Лилия! - заставила себя назваться старым именем Розалинда, заходя в квартиру, предварительно приказав Цетону обследовать ее на предмет опасности - ничего.
Девочка и впрямь открыла глаза, посмотрела немо на сестру, прижалась к ней в сотый раз, по-видимому, все еще находясь в шоке.
- Ее будут искать в детдоме… - вздохнул Цетон, ожидая нового приказа.
- Так уладь все, как умеешь! - недовольно прикрикнула на него Розалинда. - Я ее уже не отпущу, ты не понял, что ли - нас хотят убить! И тебя тоже.