— Но ведь я ещё жив! — попытался оправдаться Поттер, повышая голос и сжимая руки в кулаки.
— Недоумок. Зельями можно не только отравить. Но вы бы знали это, если бы хоть раз внимательно прочли учебник, — спокойно ответил профессор.
Настенные часы пробили восемь вечера.
— Ваша отработка окончена. Прочь из моего кабинета.
Ничего не ответив, Поттер молча развернулся и покинул класс, мысленно гадая, что же за зелье он выпил и какой от него будет эффект.
***
Прошли выходные, которые Снейп провёл за приготовлением снадобий для больничного крыла, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Перелив из небольшого котелка Бодроперцовое зелье, профессор, потушив огонь, поставил флакончики на край стола. Он уже два дня не выходил из подземелий, даже на принятие пищи в Большой зал. Вместо этого, домовики доставляли еду для него сюда.
Но идиллия рано или поздно заканчивается, как и закончился вечер воскресенья. А это значит, что настала его очередь патрулировать ночные коридоры Хогвартса.
В дверь кабинета тихо постучали. Взмахнув волшебной палочкой, зельевар отворил дверь и, с удивлением, обнаружил там мадам Помфри.
— Поппи? Ты за Бодроперцовым зельем? Я, кажется, сказал, что сам занесу его тебе во время обхода.
— Знаю-знаю, просто мне нужно отлучиться на всю ночь в магический Лондон, поэтому я занесла тебе ключи от шкафчика с лекарствами, — медсестра прошла через весь кабинет и протянула связку ключей. — Вот этот, — она показала на один из них.
— Хорошо, я тебя понял, — сдержанно ответил Снейп, забирая ключи.
— Вот и ладненько, — улыбнулась Помфри, — Кстати, а не мог бы ты сварить для лазарета то зелье, что и мистеру Поттеру?
Зельевар скривился, словно съел кислый лимон.
— Это прототипное зелье. Мистер Поттер согласился опробовать его на себе.
— Ох, как было бы чу́дно, если бы это зелье восстановления зрения попало в массы! — она на секунду задумалась. — Я бы и сама не прочь использовать его на себе. Но… Северус, оно точно безопасно?
Профессор ехидно ухмыльнулся.
— Абсолютно.
***
Идя по тёмному ночному коридору, Снейпа не покидало чувство, что за ним кто-то следит. Но зажженный на кончике палочки «Люмос», освещал лишь пустой коридор да недовольные светом портреты, которые до этого мирно спали в своих рамах.
Оставаясь начеку, профессор добрался до больничного крыла. Ему показалось странным, что оно было пустым. Возможно, потому что учебный год только начался.
Подойдя к шкафчику и поставив принесённые зелья, Снейп услышал, как с силой захлопнулась входная дверь. Мужчина резко развернулся, нацеливая палочку на пустоту.
— Кто здесь? — холодным голосом спросил он.
Но в ответ была лишь тишина. Зельевар начал осторожно двигаться в сторону двери. Попробовав несколько заклинаний, профессор понял, что её может открыть тот, кто закрыл.
— Покажись! — рассерженно потребовал Снейп, делая пару быстрых шагов.
На самый дальней койке лазарета, скинув с себя мантию-невидимку, сидел Поттер, глядя на мужчину завораживающей зеленью глаз, более не скрываемой глупыми старыми очками.
— Кто бы сомневался… — злобно прошипел зельевар. — Поттер, немедленно откройте чёртову дверь!
Но парень молчал, продолжая выжидающе смотреть на профессора. Снейп стремительно направился в его сторону. Чёрная мантия развевалась на ходу, создавая впечатление, что он летит на чёрных крыльях.
— Вы стали меня избегать, сэр, — с упрёком тихо сказал парень, грустно улыбаясь.
Зельевар подошёл вплотную и навис над ним грозной стеной, продолжая прожигать его взглядом.
— Идиот! Если ты не откроешь, твой факультет потеряет столько баллов, что не уйдёт из минуса ближайшие пару лет!
— Думаете, мне есть дело до этих баллов? — невинно поинтересовался Поттер, поднявшись с койки и оказавшись носом к носу с мужчиной.
Снейп сделал шаг назад, всё ещё молча, сверля парня взглядом.
— Ваше зелье улучшило моё зрение. Я хочу вас… отблагодарить, — он лукаво улыбнулся и осторожно положил свои руки на воротник чёрного сюртука и слегка потянул преподавателя в сторону кровати.
Профессор с силой вцепился в его запястья, тем самым заставляя отпустить себя и резко оттолкнул мальчишку.
— Лишь раз… — тихо попросил парень, смотря на него щенячьим взглядом, — всего лишь раз, дайте мне сегодня эту возможность. И я вас больше не побеспокою…
— Один раз, говорите? — перебил его зельевар ехидно улыбаясь, что напугало Поттера до чёртиков. — Хорошо. Сегодня и сейчас — единственный раз, когда я позволю вам сделать то, что вы хотите, — изумрудные глаза Гарри наполнились счастьем. — Но у меня есть несколько требований.
— Какие, сэр?
— Вся ваша вольность будет длиться ровно полчаса. После того, как всё закончится, вы перестанете за мной увиваться и не посмеете распространяться о том, что тут случилось. И самое главное… вы покинете Хогвартс. Я знаю, что вам и так все дороги открыты, хоть сразу в министры идите.
— Жестоко, — блеск в глазах гриффиндорца немного потускнел.
Он серьёзно задумался над словами Снейпа. Условия были просто погаными, но ведь такого шанса может больше и не представиться.
— Так что вы решили? — холодно спросил мужчина.
— Я растоплю лёд в вашем сердце, — Поттер осторожно увлёк профессора на постель.
Взмах палочкой и в воздухе появился циферблат отсчитывающий время.
Лицо Снейпа, ровным счётом, не выражало абсолютно ничего, но было не сложно догадаться, что ему мало приятна вся эта ситуация.
Со стороны эта картина казалась более чем нелепой: на узкой больничной кровати, застеленной белоснежными накрахмаленными простынями, лежал напряжённый зельевар, весь облачённый в чёрное одеяние, а над ним навис его самый ненавистный студент. Поттер навалился сверху, вдавливая его тело в матрац, обняв Снейпа поперёк живота и уткнувшись носом в основание его шеи.
— Поттер, вы что уснули? — профессор выгнул бровь дугой.
— Ещё немного… Дайте побыть так ещё немного, из того получаса, что вы мне дали.
Зельевар тяжело вздохнул, начиная прокручивать в голове список дел, которые необходимо сделать завтра. На моменте о том, что пора бы пополнить запасы корня златоцветника, он почувствовал на своём подбородке лёгкие целомудренные поцелуи мальчишеских губ. Первым порывом было отпрянуть в сторону и наложить, как минимум Петрификус, но он ведь сам дал ему свободу действий.