— Да, — наконец говорит он. Его голос тихий, это почти шепот, но он не может скрыть свой гнев.
— А Иван, — говорю я. — Ты использовала его и Донни, чтобы развязать войну между русскими и ирландцами?
— Даже не пыталась. — Она улыбается. — Это я начала войну. Разве ты не видела, что сегодня произошло? Все кончено.
Теперь они все разорвут друг друга на куски. Вся организация обрушится до основания.
— Но почему? — интересуюсь я. — Почему бы просто не прищучить Донни?
— Потому что. — В ее чертах снова прослеживается горечь. — После того, как Лаклэн меня кинул, я хотела, чтобы они все заплатили. Все до последнего из них.
— Я не понимаю, — говорю я ей.
— Ты и не поймешь, — смеется она. — Ты никогда не сможешь понять. Ты не понимаешь, каково это, когда тебя отвергают снова и снова. Сначала ты. Потом Талия. Все в этом мире. Я никогда не была достаточно хороша, чтобы кто-то заметил меня. Даже чтобы снова посмотреть на бедную девушку на улице дважды. Мне нравился Лаклэн. Все было реально. Но он ничего не понимал. Я не могла рассказать ему всего. Мне нужно было заполучить Донни. Он думал, что я ему изменяю, но это ничего не значило. Ни один из них ничего для меня не значил…
Боже, эта цыпочка совсем слетела с катушек. Я не могу ей помочь, но почти чувствую вину за нее.
— Я понимаю тебя лучше других, — говорю я ей мягко.
— А вот здесь ты ошибаешься, — говорит она. — У тебя была Скарлетт. И Талия. Но больше уже нет. Потому что я забрала ее у тебя.
Моя голова дергается, и любое сочувствие, которое я, возможно, испытывала к ней минуту назад, улетучивается.
— Что это значит?
— Я ее подставила, — холодно говорит она. — Я заставила ее думать, что русский любит ее. Что он хотел заполучить ее. — Она смотрит на меня и вздыхает. — Все оказалось так просто, потому что это то, чего мы все хотим, не так ли? Сломленные, как и мы. Он продал ее. А потом она умерла. Оставленная на произвол судьбы, как ты оставила меня там той ночью. Она умерла в холоде и одиночестве, полностью сломленной...
— Я убью тебя! — я выплевываю эти слова.
Она впечатывает пистолет мне в висок и поглядывает через плечо. Я знаю, что мы едем уже давно. В машине осталось не так много бензина. Это ее последняя битва. Она должна знать, что мы не сможем обогнать Лаклэна. Она собирается убить меня и Донни. Это должно быть логичным завершением ее обшей картины.
— Это взаимно, — огрызается она. — Езжай быстрее.
Нажимаю на педаль газа и еду. Есть только один вариант, который я могу придумать. Я никак не смогу вырвать пистолет у нее из рук на такой высокой скорости, не схлопотав пулю. Я даже не пристегнута ремнем безопасности, так что авария, несомненно, добьет меня в любом случае, если пуля меня не убьет.
Я замечаю кривой участок дороги со знаком объезда впереди, поэтому крепче сжимаю руль.
— Что ты собираешься делать Мэнди?
Она напугана. В ее глазах отчетливо читается страх. Она не хочет умирать, но она знает, что это ее единственный выбор. Она сама загнала себя в угол. Мой вопрос отвлекает ее, поэтому я использую эту возможность и начинаю медленно снижать скорость.
— Мы просто будем ехать, — говорит она. — А потом, когда в баке закончится бензин, они отдадут мне свои ключи или я выстрелю тебе в голову. Просто, как дважды два. Я не позволю им уничтожить меня.
Мы приближаемся к объезду, и я знаю, что мне делать. Но прежде чем я получаю шанс, двигатель машины заглох, и автомобиль начинает катиться по инерции и останавливается.
— Что ты делаешь? — Мэнди кричит, запихивая пистолет мне в волосы. — Не шути со мной!
— Это не моя вина, — говорю я ей, отчаянно пытаясь завести машину снова. — Я не знаю, что происходит.
Донован пользуется моментом, что Мэнди отвлеклась и паникует, резко тянет ее на себя и выхватывает у нее из рук пистолет. Я не теряю ни секунды, вылезая из машины, направляясь в безопасные объятия Лаклэна. Их внедорожник припаркован позади нашего на автостраде, и он бежит прямо кот мне.
— Садись в машину, Мак, — приказывает он.
Я качаю головой, но потом раздается выстрел.
— Садись Мак, — умоляет Лак. — У меня нет времени спорить.
Я неохотно делаю, как он говорит, забираясь в машину, и наблюдая за происходящим уже из окна. Ронан выстрелил пару раз в машину, а потом Лаклэн вырывает Донни из нее. У него идет кровь из ноги и носа, замечаю это, когда они тащат его к машине и заталкивают назад.
Лак прыгает к нему на сиденье и быстро связывает его, пока Ронан включает передачу, а потом разворачивается, чтобы отвезти нас обратно. Мэнди нет с нами, и я боюсь даже спросить, что это значит.