Ничто и никто не встанет у меня на пути.
— Я бы хотел возглавить набег, — говорю я Найлу.
Пронизывающий взгляд его темных глаз искрится уважением. В Найле все ‒ от кончиков волос до черт его характера ‒ темное. Мужики съеживаются и заискивают в его присутствии. С ним тяжело, но он все равно справедливый. Вот почему я уверен, что он ответит согласием на мою просьбу.
— На меньшее я и не рассчитывал.
Мы замолкаем, пока он переваривает услышанное.
— Сделаешь это завтра.
— Сегодня вечером, — настаиваю я.
Его глаза оценивают меня, взвешивая мои мотивы.
— Похороны сегодня, — аргументирую я. — Нас не будут ждать. Они уже договорились в субботу сменить местонахождение груза. Они готовятся по понятным причинам.
Найл барабанит пальцами по фляжке, а затем одобрительно кивает.
— Так устроим русским подарок в знак нашей признательности.
Я сжимаю медальон в кулаке, чувствуя, как адреналин бежит по венам.
Я жажду крови. Мести.
Сегодня мне это как раз по душе.
Найл смотрит на часы и встает.
— Ну, раз уж ты собрался идти сегодня, тогда лучше покончи с этим побыстрее.
Вместе мы выходим через парадные двери церкви. Прежде чем разойтись, он хлопает меня по плечу и сжимает его.
— Ты потерял деда, — говорит он мне. — Но знай, ты всегда будешь считаться моим сыном.
— Эй, а это то место? — Рори смотрит на старый дом с позиции, которую мы заняли на тропинке.
— Думаю, эти суки вполне могут жить здесь.
Ни один из нас не чувствует раскаяния за то, что произойдет дальше. Эта армянская банда только растет с каждым днем, намереваясь установить здесь свое господство. И они нажили немало врагов. Если быть точнее, они перешли дорогу не только нам, но и русским. Но речь сейчас не о нас. Я слышал, у итальянцев тоже с ними проблемы.
Перейти кому-то дорогу ‒ это одно. А палить в закусочной, где мой дед встречался с русскими... Это совсем другое. Есть только одна цена, которую им придется заплатить за такой поступок.
Ронан занимает надлежащее ему с моей стороны место и остальные парни следуют его примеру.
— Тогда, как бы ты хотел это сделать? — спрашивает Ронан.
— Да, босс, — передразнивает Шон. — Как ты хочешь это сделать?
Мы поднимаемся на крыльцо. У меня есть только одно указание.
— Убейте всех.
ГЛАВА 2
МАККЕНЗИ
Наклоняюсь вперед, медленно подтягивая колени к локтям, балансируя на ладонях.
Поза ворона.
Это простая позиция выполняется в два этапа и основана на самой элементарной стойке на руках. Тем не менее, у меня ушла целая вечность, чтобы ее освоить. Если бы я относилась к тому типу людей, которые мысленно копаются в себе, то выяснить по каким причинам это произошло, не составило бы труда.
Ворон ‒ символ множества вещей в разных культурах. Магии, превосходства, судьбы, умственного пробуждения: физического представления пространства между небесами и землей. Толкования безграничны и широко известны. Но когда вся магия и предания исчезают, только одно значение приходит на ум. И оно самое главное, особенно для меня, ворон ‒ символ смерти.
Закрываю глаза, выпрямляю руки и выдыхаю, поднимаю ноги в идеальной стойке на руках.
Три глубоких вздоха. Вдох через нос, выдох через рот. Я еще никогда так хорошо не держала равновесие.
Координация в порядке. Внутренний стержень? Прочный, как скала. Если бы сильно захотелось, то смогла бы простоять в такой позе пару часов. Но до того как у меня появляется хоть малейший шанс позлорадствовать, Скарлетт хлопает жвачкой из другого конца комнаты.
— Теряешь концетрацию, Мак.
Ухмыляюсь, пытаясь перейти в позу Скорпиона, ничего не говоря в ответ. Ей прекрасно известно, что я сосредоточена как никогда, но она скорее умрет, чем это признает. И, вообще, Скарлетт не хочет, чтобы я отправлялась в свое безумное паломничество.
За последние несколько месяцев она не раз пыталась заговорить мне зубы, аргументируя абсурдность моей идеи, и тот факт, что она снова вернулась к той же уловке, лишь говорит о том, что это ее последняя отчаянная попытка. И это было бы мило, если бы она не выглядела такой подавленной.