Значит, Шон видит в Лаклэне угрозу. Когда я вспоминаю, как Найл отреагировал на его небольшое выступление прошлой ночью, и как он защищался от Лака, становится очевидным, почему. Но чтобы проверить свою теорию, решаю немного подзадорить его.
— Послушайте, мистер МакКенна, я не какая-то там обдолбанная курица. Я знаю, что делает Лаклэн. Я знаю о Синдикате, но для меня это ровным счетом ничего не значит. Видите ли, я просто трахаюсь с ним только потому, что у него есть член. И надо сказать, огромный. Просто огромный, и мне нравится сама мысль, что я могу объезжать его...
— Довольно! — стучит он кулаком по столу.
Все понятно. Не в силах сдерживать улыбку, которая расплывается на моем лице. Я нахожусь на опасной территории, но этот придурок сам напросился. В возникшей паузе ощущаю, как он закипает, прежде чем приходит к какому-то решению. И когда он заговаривает снова, делает он это спокойным и ровным тоном.
— Забавно, — говорит он. — Ты появляешься здесь, и уже на следующей неделе армяне выносят наши двери. Забирают деньги у русских,... — он делает эффектную паузу, чтобы подчеркнуть это, а внутри меня уже посеяны сомнения. Как будто он нарочно пытается сказать мне слишком много.
Он садится и скрещивает ноги.
— Естественно, подозрения сразу падают на Кроу. Его люди начинают сомневаться в его способности умело управлять этим кораблем. А ты знаешь, что случается, когда твои люди сомневаются в тебе?
Когда я смотрю через стол на Шона, он вовсе не похож на обеспокоенного друга, который говорит такие вещи.
Он выглядит почти... удовлетворенным, и это заставляет меня еще больше не доверять его словам.
— Нетрудно догадаться, — отвечаю я невнятно.
Он ухмыляется.
— Нет, ты даже не догадываешься.
— Но разве вы должны так радоваться перспективе того, что нечто ужасное происходит с вашим так называемым братом, — огрызаюсь я. — Не думаю, что это прописано в вашем персональном Кодексе верности.
Он протягивает руку через стол и сжимает мое лицо в захвате так, будто хочет раздавить его.
— Просто знай, я буду следить за тобой, — усмехается он. — Одно неверное движение, Маккензи, и никто больше о тебе не услышит.
Я не вздрагиваю и не съеживаюсь, чего он, скорее всего, и ожидает. Вместо этого смотрю ему в глаза и демонстрирую подобие уважения, которого он так отчаянно жаждет. Не знаю кто из них хуже: он или Донован.
— Вам нет нужды беспокоиться обо мне, — уверяю его я. — Я буду здесь, пока Лаклэн не надоест мне.
На его лице расцветает самодовольная ухмылка, и он разжимает руку.
— Это произойдет, скорее, раньше, чем позже.
Я встаю и разглаживаю складки на платье.
— Я могу идти?
У него на лице до сих пор играет жуткая ухмылка. В последний раз он окидывает меня взглядом своих цепких глаз и кивает. Когда я открываю дверь, и вижу Ронана, стоящего снаружи, мое мертвое сердце немного теплеет. Я протягиваю руку и взъерошиваю его волосы, заставляя его буквально выпрыгнуть из кожи вон.
— О, Ронан, — воркую я. — Я тронута твоей заботой обо мне. Думаешь, ты сможешь сбить с него спесь?
Он взглядом следует за Шоном, когда он проходит мимо нас, насвистывая веселую мелодию, и хватает меня за руку.
— Давай-ка я вытащу тебя отсюда.
Ронан выводит меня через черный ход позади клуба к машине. Но прежде, чем мы проходим с ним пять метров, он замирает и толкает меня себе за спину.
— Что происходит? — интересуюсь я.
Вокруг нас начинается стрельба, и Ронан затаскивает нас обоих за одну из припаркованных машин в укрытие. Он достает пистолет, срывая с себя куртку.
— Мне нужно на это отвечать? — мычит он с досадой.
— Нет, — пищу я. — Можешь не отвечать.
ГЛАВА 24
ЛАКЛЭН
Выстрел. Выстрел. Выстрел.
— Они как чертовы тараканы, — перекрикивает Рори гул выстрелов. — Ты думаешь, что вот все, а они валят, как черти из табакерки.
Ворчу в знак согласия.
Гребаные армяне.
Лишь несколько из нас знали о встрече с русскими сегодня вечером. Найл позаботился о том, чтобы все, что он доводит до нашего сведения, хранилось в тайне. Учитывая, что сегодняшняя встреча происходит в одном из русских клубов, трудно представить, что это устроил кто-то из них. Но судя по прошлому опыту, именно так и произошло.
Пуля свистит над моей головой. Я прячусь за опрокинутым столом и отстреливаюсь до опустошения обоймы. Двое из этих чертовых марионеток падают навзничь еще до того, как я успеваю перезарядить пушку. В моем кармане осталась только одна обойма. Направляясь сюда, я не ожидал, что будет адская бойня. Мы даже не производим никакого обмена, что само по себе наталкивает меня на одну мысль. Тот, кто распространяет эту информацию, намеренно пытается разрушить наш союз с русскими.