Оказывается, ему не нравится такой ход событий. Он хватает меня и швыряет в стену так сильно, что я вижу звезды перед глазами, прежде чем падаю на пол. А потом его ботинок снова и снова врезается мне в живот и ребра.
— Эй! — другой мужик огрызается и дергает головой. — Не порти гребаный товар, придурок!
Когда я смотрю на нападавшего, его лицо — сплошное кровавое месиво, и он по-прежнему выглядит зверским. На мгновение я сомневаюсь, что он на самом деле собирается остановиться. Но потом его друг говорит что-то на их языке, и произнесенное им имя Арман заставляет его отступить.
Мне остается спокойно харкать кровью, пока другой заканчивает свое дрянное дело. Я вздыхаю с облегчением, когда он наконец отстает от бедной девочки. Когда ее бросают на пол, как мусор рядом со мной, ее большие зеленые глаза смотрят на меня, и внутри меня что-то надламывается. Она смотрит на меня с благодарностью, хотя я не могу понять, почему.
На вид ей не больше девятнадцати. И глядя на ее заплаканное лицо, я вижу перед собой уже не ее, а Талию.
Это то, что с ней случилось? Она попала в самую гущу какой-то мафиозной вражды? Одной этой мысли достаточно, чтобы из моих глаз тоже потекли слезы.
— Они придут за нами, — говорю я девушке.
Уверена, она понятия не имеет, о чем я говорю. Но тем не менее, мои слова, кажется, приносят ей облегчение.
— Они придут, — говорю я снова.
ГЛАВА 31
МАККЕНЗИ
В течение ночи разные парни продолжают приходить и уходить. Они приводят больше женщин, которые связаны и с кляпом во рту в различных состояниях сознания. Некоторые из них выглядят так, будто их удерживали силой какое-то время. И я знаю, это значит, что их готовят к отправке.
Я наблюдаю тихо, пытаясь собрать какую-нибудь важную информацию, пока могу еще это сделать. Но ее не так уж и много. Большинство парней похожи на обычных пешек — делают то, что им велят. Но потом приходит другой человек. На нем дорогой костюм.
Я не могу понять, о чем они говорят, но люди, которые взяли нас оживленно размахивают руками, перекинув автоматы на плечо. Они указывают на меня и Кару, и тот тип в костюме приходит в ярость. Он начинает орать на них, а затем несколько раз проводит рукой по волосам.
Он слишком нервничает, я замечаю это, наблюдая за ним. А нервозность похитителя никогда не предвещает ничего хорошего для пленников. Я оглядываюсь на Кару, которая настолько бледна, что кажется вот-вот потеряет сознание. Она слишком напугана, чтобы плакать, так что это к лучшему сейчас. На самом деле, все девочки ведут себя тихо, как церковные мыши. Они знают не хуже меня, что этот парень каким-то образом решает нашу судьбу.
Поговорив с ними еще немного и походив взад и вперед некоторое время, он делает жест рукой, который выглядит так, будто он говорит им, чтобы они продолжали. Это может означать кучу вещей одновременно, но гадать, что бы это значило — чертовски утомительное занятие. Мои руки все еще связаны, но теперь, когда мои ребра точно сломаны, не стоит даже пытаться освободиться от пут. Но я продолжаю, потому что каждый взгляд на девушку напротив напоминает мне, что я не могу позволить им снова причинить ей вред. У всех этих женщин здесь есть семьи и друзья. Люди, которые будут гадать, но никогда не узнают правду о том, что же с ними произошло. А такая судьба хуже, чем смерть. Незнание — вот что убивает меня, когда я думаю о Талии. Нет завершенности там, где нет определенности. Только бесконечные вопросы и сумасшедшие сценарии, то и дело посещающие воспаленное сознание.
Но когда я оказалась в подобной ситуации, я прокляла всех ирландцев сразу раз и навсегда. Это их вина. Талия работала в их клубе, а потом пропала. Вот так вот... для меня все просто. Но сейчас все начинает сливаться воедино. Оба раза меня чуть не убили из-за этой банды. Что только рождает еще больше вопросов в моей голове. Все не так, как я себе представляла.
Границы между добром и злом в мире с тысячей оттенков черного и белого смешиваются, сливаясь воедино. Синдикат МакКенны не занимается продажей женщин. А эти ребятки как раз этим и промышляют. Так кто здесь настоящие монстры?
Я не сомневаюсь, что Лаклэн и Дом уже знают, что мы ушли. После того, что произошло со мной сегодня и осознания этого, я теперь четко представляю свое место в организации. Я даже не достаточно хороша, чтобы быть девушкой, не говоря уже о том, чтобы стать женой. Но мое спасение в том, что здесь со мной жена одного из них. Я верю, что они перероют весь город, чтобы отыскать ее. Глубоко в своем сердце я знаю, что это так. У меня никогда не было никого, кто бы пришел и спас меня, но я верю, что они придут за ней.