Но вместо этого я столбенею, когда он рвет материал моего платья.
Он наклоняется вперед и прижимается ко мне всем своим телом, потирая свой эрегированный член об мою задницу. Тошнота волной подкатывает к горлу, хотя я изо всех сил пытаюсь контролировать рвотный рефлекс.
— Я покажу тебе, что чувствует настоящий мужчина, — шипит он мне на ухо.
Позади себя слышу звук растегивающейся молнии его брюк и пытаюсь прижаться к нему. Это только возбуждает его еще больше. Он достает из кармана нож и разрезает мое платье, пока его солдаты делают непристойные замечания. Он рявкает приказ, и один из них залезает к нему в карман, извлекая оттуда телефон. К моему отвращению, они начинают делать снимки. Человек в костюме тянет меня на себя, ставя вертикально, и отрывает материал, закрывающий мою грудь, со смехом удерживая материал в руках, а его подручные делают снимки.
Я, блядь, не могу этого вынести. Просто не могу. Я причиню ему боль, а затем умру. Но даже это лучше, чем ничего. Это намного лучше, чем позволить ему сделать это со мной. Я могу только надеяться, что Лаклэн и Дом заставят его страдать. Заставят его заплатить за то, что он сделал с нами.
Когда он снова меня разворачивает, я делаю глубокий вдох. Вот оно. Я сломаю ему нос, а потом врежу по яйцам изо всех сил. По крайней мере, если я причиню ему боль достаточно сильно, то он точно не запихнет их внутрь ни одной из нас. Это мой единственный вариант на данный момент.
Его руки бегают вверх и вниз по моим бокам, и моя кожа покрывается мурашками. Либо сейчас, либо никогда. Я позволяю своему телу расслабиться, чтобы он думал, что выиграл. Требуется всего минуту, чтобы он ослабил хватку. Я приподнимаюсь и откидываюсь назад, врезаясь в него так сильно, что я почти отключаюсь от удара. До того, как он приходит в себя, я разворачиваюсь и ударяю пяткой ему в промежность. Он яростно кричит, оба его человека нацелились на меня из пистолетов и только и ждут приказа.
Я закрываю глаза и думаю о Лаклэне. О последних нескольких месяцах, что я провела рядом с ним. Мое сердце разрывается пополам. Интересно, вспомнит ли он обо мне, когда женится. Вспомнит ли он когда-нибудь, что между нами было. Даже после всей той боли и предательства, что я ощущаю, я все еще хочу его. Хотела бы я знать, есть ли хоть малая часть, что все еще хочет меня.
Звуки вокруг такие громкие. Это орут все трое парней. А потом начинается перестрелка. Я жду боли.
Падения на пол и кровотечения. Но это занимает куда больше времени, чем я ожидала. В этом контейнере все гораздо громче. Звук как от разорвавшейся бомбы. Или как при столкновении хреновой тучи машин на автостраде.
Что-то рассекает мне руку, и я шиплю от боли. Но это меня не останавливает.
Я истекаю кровью и отчетливо это чувствую. Но либо они паршиво стреляют, либо позади меня происходит что-то еще. Только когда я слышу его голос, я все понимаю.
— Мак!
Я открываю глаза, и тогда вижу его. Мой ангел на пороге с автоматом в руках. На фланге Лаклэна прикрывают, по крайней мере, десять человек. Один из армян уже лежит мертвым кулем на земле. У другого сильное кровотечение, он сдавливает одной рукой живот, а второй прикрывается одной из девушек как щитом.
Лак что-то кричит мне, но все происходит как в замедленной съемке. Все слишком громко. Голова раскалывается, в ушах звенит. Вокруг меня кровь, а я даже не могу сказать, кому она принадлежит.
Лаклэн движется ко мне. Его глаза широко раскрыты и он что-то кричит мне. Я не слышу его, но мое тело тянется к нему, как магнит. К моему спасению. Я так близко. Сейчас просто хочу чувствовать, как он обнимает меня, как его тело прижимается к моему. Я знаю, что там — рядом с ним — буду в безопасности.
Но у меня ничего не получается.
Только когда кто-то обхватывает меня сзади и приставляет пистолет к моей голове, я понимаю, почему. Тот тип в костюме.
— Опустите оружие, или она умрет, — приказывает он.
Лаклэн замирает. Он глазами впитывает каждую часть моего окровавленного лица, и я краем сознания выхватываю единственную мысль, которая возникает: «Он ли это?».
Он ведь должен был избавиться от меня в конце концов, прежде чем жениться. Возможно, я все-таки скоро умру.
Но такие мысли посещают меня ненадолго. Потому что Лак едва может скрыть свою убийственную ярость. Видя огонь ярости в его глазах, я заряжаюсь очередной порцией адреналина, разливающегося теперь по моим венам. Я хочу сказать ему убить их всех. Но тип позади меня так сильно сжал мои волосы, что понимаю, что мне никуда не вырваться на сей раз. Лаклэн тщательно обдумывает свой следующий шаг, в то время как его люди остаются позади него с пушками наготове.