— Хочешь знать, вожу ли я других женщин для Лаклэна? — спрашивает он, крепче сжимая руль. — Конечно. Он каждый вечер обихаживает очередную красотку. Есть о чем поразмышлять, запуская в него свои коготки.
Блин, я действительно задела за живое. Кто ж знал, что бандиты могут быть такими обидчивыми? И почему же то, что он говорит, вообще меня волнует? Его самодовольная улыбка достаточно красноречиво говорит о том, что он в курсе того, что это меня беспокоит. Сволочь.
— Не знаю о чем ты толкуешь, дружище, — лгу я. — Я здесь, чтобы работать. Решила поддержать дружескую беседу, только и всего.
Он фыркает в ответ. Очевидно, что для этого парня работа — я. Я закрываю рот и молчу до конца пути. Когда мы прибываем, Ронан провожает меня до кулис, а затем занимает место снаружи возле сцены. Думаю, он не сведет с меня глаз ни на секунду.
Я иду к раздевалке, зная, что пришла чуть пораньше, и не ожидая, что здесь будет кто-то из других девушек. Поэтому, когда завернув за угол, наталкиваюсь на Донована как раз в тот момент, когда он по самые помидоры увяз во рту Саши, то просто застываю в шоке. Прежде чем я успеваю сориентироваться, он с рыком спускает ей и отталкивает ее голову в сторону.
— О боже, — бормочу я. — Это будет преследовать меня в ночных кошмарах.
Он разворачивается и застегивает штаны, глядя на меня недоверчиво.
— Чтоб меня разорвало. Какого черта ты здесь делаешь?
Не отвечаю, но и не двигаюсь с места. Он пытается заставить меня чувствовать себя некомфортно, и худшее, что можно сделать с таким парнем, так это дать ему тебя уделать.
Медленная улыбка ползет по его лицу, когда он сквозь брюки нахально хватает себя за свои причиндалы.
— Как насчет прокатиться следующей, детка? Посмотрим, насколько ты крута с моим толстым дружком в заднице?
— Нет, даже если бы ты был последним человеком на Земле, — мило улыбаюсь.
— Господи, Донни. — Саша одергивает его за рубашку. — Поосторожнее, она — девчонка Лаклэна.
— Лаклэна? — хмурится он. — Ты должно быть издеваешься надо мной. Он трахает эту девку?
— Она принадлежит ему, — повторяет Саша.
Хотя это не совсем правда, я этого не отрицаю. Хочу посмотреть, как Донни переварит полученную информацию. Он бросает на меня еще один взгляд, и на этот раз в его глазах безошибочно читается раздражение. Пренебрежительно отмахнувшись, он направляется к двери.
— К черту, ты не стоишь хлопот.
В ту минуту, как за ним закрылась дверь, обращаю взгляд на Сашу, у которой слезы текут из глаз, размазывая остатки туши.
— Серьезно, Саш? — Окидываю ее пристальным взглядом. — Этот парень?
Она натягивает поддельную улыбку и садится перед зеркалом:
— Это именно то, чего Донни ожидает, милая. Проще дать ему то, что он хочет, иначе он создаст проблемы для всех нас.
— А Лаклэн знает об этом? — интересуюсь я.
Ее лицо бледнеет, и она качает головой:
— Ты не должна ничего ему говорить, Мак. Мне не нужны неприятности. У меня на иждивении больная мать.
Поджимаю губы и киваю, чтобы она не волновалась, но черт меня дери, если это будет последнее слово в этом деле. Саша начинает подправлять макияж, а я сажусь рядом с ней и просто наблюдаю, так как мой макияж в порядке.
— Я не знала, вернешься ли ты, — говорит она.
— Я сильнее, чем кажусь.
— Надеюсь, что тебе известно, во что ты ввязываешься, — говорит она и в ее тоне сквозит горечь.
— Что ты имеешь в виду?
— Весь этот мир, он, как… вихрь, понимаешь ли. В половине случаев я не знаю, куда собираюсь или куда иду. Эти парни защитят тебя, как одну из своих, но они также используют тебя, если ты им это позволишь.
— Ну, может быть, им стоит беспокоиться о том, что я их использую, — подначиваю я.
Саша смеется и качает головой:
— Очень сомневаюсь в этом, теперь, когда Лаклэн объявил об этом открыто. Они буду избегать тебя любой ценой, дорогая. Но не думай, что это что-то значит. Он все равно будет спать, с кем ему вздумается. Вот как все устроено в этом мире.
Я проглатываю раздражающий комок в горле, когда Саша накладывает помаду.
— Ты встречалась с одним из этих парней, Саш?
Она вновь смеется, но в ее смехе нет и намека на веселье.
— Я не назвала бы это словом «встречаться». Он трахал меня, когда ему это было удобно, пока в итоге не взял и не смотался из города. Именно он втянул меня в этот мир, и теперь я здесь застряла.
— Господи, Саша... это ужасно. Мне жаль.
Она смаргивает невидимые слезы, и наносить тушь.
— Все не так уж плохо, — говорит она. — Но мне определенно не стоило вываливать все это дерьмо на тебя, верно? Найл и его люди поступили со мной правильно, так что мне грех жаловаться. У меня просто выходной, и я не хочу, чтобы тебе было больно, как мне.
— Значит, кроме Донована, у тебя не было никаких проблем с остальными? — спрашиваю с любопытством. — Имею в виду... как насчет русских? Я слышала о них целую кучу историй.
От моего вопроса лицо Саши немного бледнеет, и я понимаю, что попала в точку. Однако она молчит, а затем начинает запихивать косметику в сумку.
— Нет, никаких проблем, — быстро отвечает она. — Все как обычно, ну, ты знаешь. Женская драма. Мне нужно идти на разогрев.
Прежде чем мне удается ее остановить, появляется Лаклэн. И я не совсем уверена, почему, но он меня уже раздражает. Все то, что Ронан сказал мне в машине, а теперь еще и Саша. С таким же успехом у него на лбу уже может быть гигантская мишень для моих стрел.
— Иди сюда. — Он жестом указывает мне на дверь.
Хотели бы вы получить нагоняй от типа вроде него?
— Иди сюда, — говорит он, что я и делаю.
Он пришпиливает меня к стене, вновь ограничивая мои движения упертыми в стену руками. Когда поднимаю на него глаза, то на его лице отчетливо читается взгляд собственника, отчего мою грудь сжимает в тиски странное чувство и мне хочется это немедленно прекратить.
— Ты что-то хотел? — интересуюсь я. — Или просто хочешь еще меня потискать?
— Что я тебе говорил о твоем рте? — рычит он в ответ.
— Что он красив и ему подходит красная помада?
Его губа дергается, несмотря на все потуги скрыть это.
— Сегодня я с тобой выпью, — говорит он мне.
— Что выпьешь?
— Ты обещала мне выпивку.
Ага, как же. Он, наверное, втиснет меня как раз между Мэнди и Корицей. Пфф.
— Ничего подобного. Кроме того, сегодня я занята.
Его взгляд становится жестким, и он наклоняется чуть ближе. От него приятно пахнет.
— Чем же? — спрашивает с нажимом.
— Не твое дело.
Он отступает на шаг, и проводит рукой по волосам:
— Я не играю в эти игры, Мак.
— И что?
— И все, — говорит он, после чего направляется дальше по коридор