— Прости, Саш.
— Мне страшно, — признается она. — Он пугает меня до чертиков. Он знает, где я живу, какое у меня расписание... он даже знает о том, что моя мама больна. Он говорил некоторые вещи. Некоторые очень плохие вещи. И я не знаю, что он сделает, если я не дам ему то, чего он хочет.
Внезапно, мне кажется, что я смотрю больше не на Сашу. Сейчас передо мной Талия. Мой желудок сводит, интересно, чувствовала ли она то же самое. Также ли она оказалась в ловушке в безвыходном положении, и она не знала, к кому обратиться. Она бы никогда не пришла ко мне с этим, потому что знала, что я возьму их всех на себя. В этом была ее слабость. Талия была мягкосердечной, но она также яростно защищала тех, кого любила. Это только укрепляет мою решимость. Я больше не позволю Донни безнаказанно заниматься этим дерьмом.
— Слушай, Саш, — говорю я. — Я разберусь с этим, хорошо? Мне нужно, чтобы ты доверяла мне. Ты можешь это сделать?
Она моргает и смотрит на меня своими ясными голубыми глазами в замешательстве. Усталость на ее лице слишком очевидна. Стресс сказывается на ее теле, и она выглядит худой. У нее проступили скулы, а темные круги под глазами уже ничем не замаскируешь. У нее умирает мать, а вдобавок какой-то псих при каждом удобном случае пытается использовать ее и надругаться. Я хочу свернуть ему его чертову шею.
— Почему? — спрашивает она. — Это не имеет к тебе никакого отношения.
— Потому что именно так поступают друзья, — говорю я ей. — А я твой друг.
— Ладно. — Ее тело расслабляется. — Я думаю, у меня нет другого выбора.
ГЛАВА 23
МАККЕНЗИ
Позже тем же вечером я заканчиваю инвентаризацию, когда кто-то хватает меня сзади и зажимает мне рот. Инстинктивно пытаюсь откинуть голову, чтобы заехать ему в лицо, но он хватает меня за волосы, я чувствую запах его одеколона и просто обмякаю в его руках.
— Ты смертоносная штучка, не так ли Бабочка?
Он шевелит губами где-то в районе моего уха, покусывая его при этом, я же не говорю ни слова, прислушиваясь к ощущениям своего тела в его объятиях. Впечатывая горячие поцелуи в чувствительную кожу моей шеи, своей рукой он спускается все ниже, сминая стринги под моим платьем.
— Кому все это принадлежит, милая? — спрашивает он грубо.
Его восставшая плоть уже толкается мне в спину, и какая-то дикая часть меня заводится от осознания, что он искал меня только для этого.
— Тебе, Лак.
Он стонет и впивается в мою шею сзади, пока собирает материал моего платья вокруг талии. Он трется своим твердым членом о мою задницу, как оружием.
— Это твоя вина, — говорит он. — Я весь вечер не мог думать ни о чем другом. Теперь ты это исправишь.
— Хорошо, — беспрекословно соглашаюсь я.
— Наклонись вперед и положи руки на полку.
Я делаю, как он велит, потому что... Я просто действительно хочу этого. Грубые пальцы отодвигают мои стринги в сторону за мгновение до того, как звук его молнии заполняет небольшое пространство коморки.
— У меня нет времени на прелюдии. — Он проводит своим толстым членом меж моих бедер. — Я трахну тебя жестко и быстро, наполню тебя до отказа до того, как уеду по делам.
Из моего горла вырывается что-то нечленораздельное. Господи, почему в его устах это звучит так сексуально?
Лаклэн хватает меня за бедра и погружается в меня одним рывком. И он прав в одном. Делает он это далеко не нежно. Бутылки с алкоголем гремят на полке, потому что он шлепает бедрами о мою задницу, а его яйца стучат об меня, пока он погружается все глубже и глубже в меня. Он стонет, его руки продолжают сжимать половинку моей задницы и одну из моих сисек.
— Знаешь, что мне в тебе нравится, Мак? — вопросительно мычит он где-то позади меня. — Мне нравится, что ты такая дерзкая маленькая сучка, и все же ты позволяешь мне жестко трахать тебя. Это чертовски меня заводит.
Я даже не пытаюсь отрицать очевидное. Я слишком занята тем, что пытаюсь удержаться в вертикальном положении от силы его толчков и электрических зарядов, проходящих по моему телу в этот момент. Он заставляет меня чувствовать себя одновременно принцессой и маленькой грязной шлюшкой.
— Скажи, что тебе это нравится, — требует он.
— Мне это нравится.
И это правда. Ну так подайте на меня в суд!
— Скажи мне, что тебе нравится, когда я использую тебя, как маленькую шлюшку. Нагибаю тебя и трахаю везде, где захочу, потому что ты принадлежишь мне.
— Угу... — только и могу, что стонать. — Пошел ты, мудак.
Я практически чувствую, как его улыбка прожигает мне спину. Видимо, моя болтовня заводит его так же, как и моя покладистость, потому что он трахает меня, как сумасшедший. Я теряю голову, когда его жесткие пальцы впиваются в мои бедра, и он начинает задыхаться.
У меня самой сбивается дыхание, пот струится в унисон его сперме меж моими бедрами, когда он вытаскивает из меня свой член. Я все еще не кончила, но уже чертовски близка к разрядке. Часть меня ожидает, что он застегнет молнию и уйдет, но вместо этого он обнимает меня и прижимает к полке.
Его губы находят мои, которые теперь намного мягче, чем когда он просто трахал меня, пока его пальцы прокладывают дорожку именно туда, где мне сейчас это нужно. Я закрываю глаза, и моя голова откидывается назад, пока он доводит меня до черты. Это так интимно, быть с ним так близко, дышать с ним одним воздухом... быть такой уязвимой для него, но прямо сейчас для меня все это не так важно. Я знаю, что он следит за каждым импульсом моего тела, каждым моим вздохом и каждым мучительным звуком, льющимся с моих губ. Он поглощает их все, а потом отдает мне с поцелуем нечто большее.
Он отправляет меня в полет за край на одну долгую минуту до того, как я обмякаю в его руках в изнеможении.
— Я измотал тебя, милая?
Когда я, моргая в недоумении, открываю глаза, на его лице сияет довольная ухмылка.
— Да, — отвечаю ему.
— Великолепно, — бормочет он где-то у моих губ. — Ты знаешь, я убью любого, кто прикоснется к тебе, Мак. Просто помни это.
Он говорит это вовсе не для показухи. Я действительно думаю, что он убьет любого, кто попытается прикоснуться ко мне. Я обхватываю его руками за шею и поглаживаю затылок, пристально глядя на него.
— Я бы никогда так с тобой не поступила.
Он кивает, но мои слова его не убедили. Не могу сказать, что виню его после вчерашнего.
— Я должен идти, — говорит он. — Меня не будет допоздна, но Ронан сейчас приедет, чтобы отвезти тебя домой.
Домой. К нему домой. Насколько легко и непринужденно он произносит это слово. Представляю, каково мне было бы встретиться с Лаклэном в другой жизни. Если бы Талия была все еще здесь, но не стала бы причиной моих действий, могла бы я быть вместе с таким человеком, как он? Быть женушкой мафиози? Я не знаю, но часть меня подозревает, что вряд ли смогла бы.
Лак в последний раз прикасается губами ко мне и поправляет одежду до того, как направиться к двери. Он бросает на меня последний взгляд и подмигивает.