Основано на реальной местности и прогулке по ней.
Высадка 1
Я приземлился на обсыпанную снегом крышу многоэтажного дома и, посидев несколько секунд на корточках, подождал, когда мои огромные кожистые крылья, принесшие меня сюда, но ставшие сейчас не нужными, втянутся обратно в середину спины. Был день, мрачный из-за сплошных серых туч над головой, плотно скрывавших светило, и без того ослабленное зимой, которое уже клонилось к закату. Я поднялся на ноги, после чего осмотрелся. Бетонная верхушка здания имела невысокий парапет по своему периметру, а за моей спиной оказалась небольшая надстройка с плотно запертой железной дверью, ведущий на чердак, но она меня совершенно не интересовала, так как имелись более быстрые и чистые способы для спуска вниз. Предварительный запрос о местных климатических условиях, показал, что сильных морозов, как и других погодных сдвигов, характерных для зимнего времени, тут не предвидится. Однако, я всё равно заранее позаботился о более закрытом типе одежды, чтобы максимально уменьшить неприятные ощущения, которые испытывает кожа, соприкасаясь с холодным воздухом. Моё бледное, почти белое, тело правильно сложенного симпатичного подростка, которому с виду можно дать возраст около 16 лет, было обтянуто сплошным костюмом из чёрной материи, тонкой, но очень прочной, что, захватывая шею, оставляла голову целиком свободной, так же как кисти рук и ступни ног. Последние у меня, показывая суть внутреннего хищного зверя, имели острые чёрные когти, что исключало их полное сокрытие, поэтому на первых были беспалые перчатки из более плотной ткани, с утолщёнными манжетами на середине до локтевого изгиба, а на вторых сапоги с открытыми для пальцев концами, туго затянутые ремнями-фиксаторами, расположенными в ряд от колена до лодыжки. Мой торс дополнительно прикрывался жилетом с металлопластиковыми накладками, на половинках груди и живота, а под ним ещё были шорты, облегающие бёдра до колен, как это полагалась для самца (у самок до середины бёдер, да и живот ниже груди они обычно не скрывали). Нижнюю, вместе со слегка вздёрнутым носом, половину своего смазливого лица, имевшим ряд нечеловеческих черт, несущих в себе внеземную эстетику, не оттеняемую даже расходящимися от губ дополнительными ротовыми щелями, пока плотно сомкнутыми над рядами скрытых острых зубов, и выразительно-глубокими глазами, насыщенного фиолетового цвета, прятавшимися под непослушными чёрными прядями, я скрыл под жёсткой ребристой маской из металлопластика, держащейся при помощи нескольких лапок, которые с силой обхватывали в районе скул и заходили на подбородок - для того, чтобы мой вероятный противник относился ко мне серьёзно, а не испытывал очарование от фантастической внешности, хотя тут можно было и сымпровизировать, оскалив рот с двойными клыками на верхней и нижней челюстях, особенно, если отрастить рядом с ними ещё по одному звериному зубу. А пока, из боковых отверстий плотно прилегающей маски, выходили облачка пара моего тёплого дыхания, смешивающегося с прохладной внешней средой. Острые концы моих мясистых, нечеловеческих ушей были плотно вставлены внутрь чехлов из того же жёсткого материала, повторявших их форму, что не только подчёркивало общий стиль, но и защищало от холода это чувствительное место. Лоб обтягивал обруч, который не давал слишком сильно трепать волосы ветром, возникавшим от быстрого движения. А шея сдавливалась ошейником, наложенным поверх обтягивающей его ткани. Мой верхний костюм, вместе со всеми элементами, так же был чёрного цвета. И если оперировать понятными для человека образами, то в плане лица я походил на тёмного эльфа, а фигурой напоминал мистического ниндзя. Стоит упомянуть про хвост, который у меня тоже был, длинный и гибкий, словно хорошая змея, с аналогичной ей толщиной, он оканчивался внушительным лезвием, тонким, но невероятно прочным и способным перерубить что угодно, из металлоподобного материала, а по форме, как широкий полумесяц, со сложной обратной кромкой в виде двух внутренних дуг, ближняя к удерживающим мягким тканям поменьше, а дальняя, создававшая вытянутое остриё, побольше, оба образовывали небольшую острую кромку на месте схождения друг с другом. Я мог наносить ловкие и достаточно точные удары этим своим орудием, что всегда со мной, легко рассекая тело противника напополам, хоть вдоль, хоть поперёк, либо прямым тычком пробить его насквозь вместе с возможной бронёй, после чего, напрягая мышцы вдоль продолжения позвоночника, отбросить куда подальше. Комбинезон из мягкой ткани обтягивал так же и основание хвоста, выходившего через отверстие в шортах с ремешком сверху, но дальше шло телескопическое, кольчатое место, позволяющие сильно его удлинить при случае, которое должно было всегда оставаться свободным. А вот между ним и началом лезвия, почти белую кожу облегал чёрный искусственный чехол, делавший эту часть визуально толще. Жилет, шорты и сапоги с перчатками были стандартным облачением моего тела, а всё остальное я дополнительно пододел, материализовав из тёмной энергии прям на своей коже, перед посещением этого отторгнутого кусочка мира, хотя моё задание в нём было простым, коротким и даже не предполагало боевой части. Теперь следовало, когда оказался на месте, позаботиться о транспорте, чтобы быстрее достичь нужных точек местности. Я выбрал свободное место крыши и, вытянув правую руку со слегка разведёнными когтистыми пальцами, представил там необходимую мне конструкцию, одновременно с тем пропуская энергию через используемую конечность из бесконечного источника своей сущности Зверобога, которая несла силу создателя. Это требовало определённой концентрации, тем более для вызова из небытия отдельно стоящего объекта, находящегося на расстоянии от тела, но у существ, вроде меня, такое никогда не вызывало особых проблем, и тут было главным чёткое понимание того, что сейчас было необходимо. Полное спокойствие окружающего мира тоже способствовало ускорению процесса, хотя оно не являлось обязательным условием материализации. Я использовал уже готовую мыслеконструкцию в своей голове, которая начала вырисовываться в виде сложного контура на выбранном месте, пока видимого только мне и тем, кто умеет смотреть скрытое. Незримые нити энергии, что исходили с кончиков моих пальцев, стали заполнять эту область, одновременно создавая, проявляя в текущей реальности то, чего в ней ранее не было. Для легковерного смертного, зависимого от первого впечатления и не знающего сути вещей, происходившее могло показаться магией, но, на самом деле, тут имел место быть полный контроль высшего духа над материей, вырабатывающего чистую энергию, другими словами нулевую субстанцию, которая могла стать чем угодно, повинуясь мыслям Создателя. Это выглядело так: В пустой точке пространства возникла тёмная масса, начавшая расширение от примерной сердцевины задуманного объекта до его обозначенных границ, быстро заполняя пространство начинкой, состоящей из воплотившихся на своих местах основных узлов машины, вместе с остальными комплектующими, что обрастали множеством соединительных гибких трубок, после чего вокруг них возникли рёбра, тянущиеся от искусственного подобия позвоночника, а поверх всего уже накладывались, наслаиваясь друг на друга, листы жёсткого материала, и, слившись меж собой в единую оболочку, довершили окончательное формирование моего транспорта. Данный акт материализации беззвучно произошёл в течение нескольких секунд. Я, чувствуя, что усилий больше не требуется, опустил руку и, разминая её у бедра, сжимая и разжимая кисть, чтобы сбросить излишки энергии, осмотрел получившийся результат. Соответствуя использованному моим мозгом образу, передо мной теперь стоял футуристический мотоцикл, более широкий в отличие от обычного, с цельным корпусом из матово-чёрного металлопластика, покрытого для прочности продольными и поперечными бороздками в виде ромбовидных линий. Я шагнул к нему и провёл когтями правой ноги по поверхности, вызвав своим прикосновением его активацию, сопровождающуюся возникшим еле слышным гулом от включившихся внутренних систем, и иллюминации из местами вспыхнувших горизонтальных полосок, а так же тех, что проходили по носовой части транспортного средства, испускающих неземное ярко-синее свечение. Только что появившийся мотоцикл был полностью готов к поездке, оставалось только оседлать его. Я, без лишних пауз, перекинул ногу через седло, и, опустившись на него, почувствовал приятное тепло от нагревательных элементов, расположившихся под обшивкой, распространяющих своё воздействие так же на ноги, ступни которых теперь располагались на специальных боковых выступах. Позади, кстати, имелось удобное место для второго пассажира, на данный момент пустующие, с выемкой для моего хвоста, куда его и вложил, вытянув свой задний отросток вдоль байка. Далее, я наклонился к переду своего транспортного средства, имевшему полукруг из особо прочного пластикоподобного стекла, защищающим от встречного потока воздуха при быстром движении, и в дополнении к которому расширяющийся нос байка имел для этого отводящие отверстия. Когда мои когтистые пальцы, выходящие из чёрных перчаток, обхватили грипсы руля, то над ним вспыхнуло несколько дисплеев, крупный центральный, имевший у нижней кромкой цифры скорости и пройденного расстояния, пока нулевые, тут же подгрузил в себя карту местности с точкой, указывающей текущее положение байка, а те, что поменьше, расположенные слева и справа, отображали задний вид соответственно по его обеим сторонам. Данное транспортное средство работало на двигателе, вбирающим, при помощи многосоставного чёрного кристалла, бесконечную энергию моей тёмной души, и управлялось, кроме поворотов, мысленно, поэтому заправки или учёбы для своего использования никогда не требовало. Я, прижав когти указательного и большого пальца к краям экрана, свёл их к центру, чем увеличил масштаб карты, которая автоматически приняла информацию об искомых объектах из моего наладонника с заданием, отметив их яркими точками, и проложив до них оптимальный маршрут. Как мной уже и было отмечено при подлёте, слева за краем крыши находился двор между парой многоэтажных домов с хозяйственными постройками по центру, а справа пролегала узковатая двухполосная дорога, на которую следовало вывезти теперь свой транспорт. Я дал мысленное указание байку для медленного осторожного движения, и его широкие полноприводные колёса из пористого, не требующего накачки, резиноподобного материала, закрутились, прерывисто, толкая мой транспорт вперёд, который выруливался мной в нужную сторону. Я приостановился в тот момент, когда переднее колесо подскочило, встав на парапет крыши того угла, что был более близким к дороге, к той её точке, откуда начинался проложенный навигатором путь. Задний привод ещё раз толкнул мой байк, отчего его передняя часть соскользнула вниз, наметив опасный крен, но я без особого беспокойства осматривал место для приземления, прекрасно зная, на что способно это универсальное транспортное средство с особенностью трансформации, благодаря которому оно мгновенно перестраивалось при необходимости изменения своего двигательного типа. И вот, когда байк уже фактически падал носом книзу, с его боков, под выступами с моими когтистыми ступнями, вытянулись небольшие крылья треугольной формы, похожие на акульи плавники. У них на обратной от седока поверхности имелись округлые нагнетатели, которые тут же включились, слегка загудев при этом, чем дали потоки холодной энергии, противоборствующих гравитации, обозначившиеся сверху голубоватой линией света к внешним углам. Тягу они давали небольшую, её не хватило бы для полноценного полёта, но планировать тяжёлой машине вполне позволяли, к тому же, будучи связаны с рулём, могли менять направление движения в воздухе, немного поворачиваясь вокруг своей оси, толкая её в нужную сторону. Я, почувствовав, как скорость падения байка замедлилась до безопасной, опустился на примеченный ранее участок дороги, достаточно мягко столкнувшись с землёй при этом, после чего крылья-плавники, став ненужным, отключились и исчезли в чёрном корпусе. Вокруг был безлюдно-пустой тихий, застывший в зимнем времени, мир, состоящий из кирпичных серых коробок трёх или пяти, вроде того, с которого произошёл мой спуск, домов, никем незаселённых, с неуютно тёмными окнами. Вдоль дороги, вместе с бетонными столбами, тянущими обесточенные провода, росли, точнее остановились в росте, ряды мрачных деревьев с голыми ветками крон. Кроме отсутствия собственных звуков, этот мир за редким исключением не имел в себе никаких ярких красок, словно начал подвергаться влиянию тлена. В совокупности с предвечерним зимним временем, всё это создавало гнетущую, излишне умиротворённую, атмосферу заброшенности и безжизненности. Из осторожности повертев головой, чтобы осмотреться, я, решив пока не разгоняться, повёл свой байк вдоль улицы, тут же отметив, что он имеет ненадёжное сцепление с наслоениями снега, скрывшими шершавое асфальтированное покрытие, и под моей мысленной командой его заднее колесо, уже будучи двойным, разошлось в стороны, чем увеличило количество опор с двух до трёх, хотя для первоначального варианта у транспортного средства имелся встроенный гироскоп, регулирующий равновесие, он автоматически совершал возврат к вертикальному положению при неконтролируемых водителем наклонах. Мимо проплывали игнорируемые мной, уводящие с пути, повороты, а также небольшие частные дома, тоже пустые, никем не обжитые, но я всё равно внимательно всматривался во все эти окна, запечатанные дверные проёмы, междузабрные щели, напрягая при этом своё звериное чутьё, ведь в подобных местах любили прятаться беглые преступники и другие недружественные существа, имевшие хорошие шансы устроить засаду тому, кто слишком расслабиться от полной тишины и абсолютного покоя этого пространственно-временного осколка. Плюс, неплохо помогало шпионское око (иногда его называли просто: личным спутником), являющиеся автономным зрительным органом, выглядевшим как чёрный шар, состоящий из металлопластиковых лепестков, по размеру обхватываемый кистью руки хозяина, на передней стороне которого имелся синтетический глаз из непробиваемого тёмного стекломатериала, а сзади четыре многосуставные лапки с крючками на концах для закрепления на поверхностях. Оно всегда, летая по воздуху, держалось неподалеку, чаще с включённым режимом полной невидимости, и передавало визуальную информацию прямо в мозг владельца, оттуда же управляясь, когда это было необходимо. Кроме того, у него имелся ограниченный по расстоянию режим сканирования окружающей среды на предмет обнаружения чего-либо, обычно, как сейчас, враждебных особей или скрытых ловушек, но связь с ним была прерывистой и данные приходили не сразу, поэтому приходилось в основном надеяться на себя. Ещё око умело записывать аудио и видео, или даже атаковать, стреляя тонким лазерным лучиком красного цвета, довольно слабой мощности, но, к примеру, отвлечь врага это могло. Впрочем, предварительный запрос показал, что до меня сюда не проникали никакие формы биологической или искусственной жизни, кроме уже числившихся, абсолютно безвредных, поэтому опасаться было нечего, хотя моё волнение чуть усилилось, когда выехал на открытое место, отмеченное, как привокзальная площадь. Но и тут было пусто, безжизненно, никаких намёков на внезапное нападение, сроки которого уже прошли за те несколько секунд, пока я, притормозив на центральной части, водил взглядом по окружающей обстановке. Впереди располагалось заброшенное кафе с поблекшей вывеской, а справа от неё начинался пешеходный мост, построенный над железнодорожными путями, перекрытыми под его низом металлическим забором, на него и вёл путь навигатора. Ещё правее находилось двухэтажное вокзальное здание, а сам одноэтажный вокзал располагался дальше, за рощицей из нескольких поблекших деревьев, но он меня сейчас не интересовал. Я подъехал к бетонным ступеням, и около них, мысленной командой мгновенно трансформировав низ байка, полностью убрал колёса, которые заменились на плоское днище с четырьмя круглыми энергоэлементами, что тут же включились, дав силовое поле, слегка приподнимающие транспортное средство над любой поверхностью (кроме воды или других похожих жидкостей), после чего рывком с места, на ускорении, влетел наверх. От проделанного трюка, завершившего покорение моста за считанные секунды, перехватило дыхание, а сердце забилось быстрее, вызывая у меня приятные эмоции. Оказавшись на мосту, что возвышался над рядами железнодорожных путей, уходящих в горизонт от обеих его сторон, я, уже куда медленнее поехал по бетонной площадке, огороженной решётками или листами из чёрного металла, пока не достиг противоположного конца. Тут опять отдался скорости, когда заскользил над ступенями, которые ещё и изгибались под прямым углом на середине спуска, чем добавили экстрима от резкого поворота, когда я, наклонившись вбок, чтобы не перескочить через перила, провёл низом байка по их вертикально расположенной конструкции, амортизируя от неё силовым полем. Далее съехал с ветерком по второму пролёту, что привёл меня на небольшой заснеженный пустырь с тропинкой, ведущей прямо до серых плит бетонного забора, где она изгибалась влево, и уже продолжалась вдоль него, по которой пролегал мой путь, проложенный навигатором. Я вернул своему байку трёхколёсную основу, чтобы чувствовать дорогу и не тратить бесцельно энергию на поддержание силового поля, после чего поехал вперёд и налево на медленной скорости, так как земля тут была неровной, в виде бугров замёрзшей грязи, что не располагало к быстрой езде. Тропинка вывела меня на более широкую, засыпанную снегом, грунтовку, упиравшуюся в запертые металлические ворота с пустой вышкой охраны, являвшиеся продолжением бетонного забора, но данная территория не представляла интереса, поэтому двинулся от неё дальше, чуть разогнавшись под уклон, и, пропустив слева заброшенную станцию для взвешивания грузовых машин, непонятно к чему относившуюся, въехал на идущую дугой хорошую асфальтированную дорогу. Оказавшись на открытом месте, я притормозил у обочины, чтоб осмотреться, да и нужный объект уже находился в пределах видимости. Слева вдалеке, за железнодорожными путями, возвышалось внушительная постройка, сложенное из бетонных плит, она выглядела, как защитный саркофаг или древний зиккурат, но трубы, вытянувшиеся рядом, показывали заводское предназначение. По заданию надо было сделать его снимок, захватив окружающую инфраструктуру. А ещё, на фоне этой постройки, чуть левее и намного ближе, я заметил группу существ, возившихся на тупиковом железнодорожном пути, что располагался с моей стороны. Их яркие оранжевые комбинезоны хорошо выделялись на бесцветном, с преобладанием серых и чёрных тонов, пейзаже. Это были искусственно созданные андроиды, называющиеся рабочими, с соответствующим функционалом, которых частенько закидывали группами в подобные заброшенные миры для проведения планового ремонта. Они не представляли никакой угрозы, но, в случае чего, у меня на спине были материализованы ножны, где покоился меч-тесак с невероятно острым самозатачивающимся серо-стальным лезвием со скошенным по диагонали кончиком, состоящим из спрессованных металло-кристаллов, плоские грани которых можно было заметить при ближайшем рассмотрении, если по наклонять под источником света, и возможностью насыщения разрушительной энергией до раскалённого состояния для увеличения пробивных свойств, а его удобная чёрная рукоятка, полуторного хвата, с кольцевыми насечками состояла из прочного пластика, приятного на ощупь. Я в любой момент мог выхватить этот меч из-за спины и перерубить подбегающего недруга, но, кроме холодного оружия, у меня было ещё огнестрельное, вложенное в кобуру на правом бедре. Там у меня находился пистолет с суперэргономичным чёрным корпусом, укрупнённых размеров, но при том со слабой отдачей и высокой точностью попаданий бронебойными или разрывными пулями, в зависимости от режима, устанавливаемого рычажком на боку, из бесконечной обоймы, являющейся по сути бесконечным генератором патронов, словно был введён чит-код для взлома реальности. Несмотря на малую, по сравнению с более тяжёлым вооружением, огневую мощь, стрельба из такого была простой и приносила много удовольствия. Конечно, схваток в этом мире не предвидится, и мои меч с пистолетом тут не пригодятся, но без них возникало неприятное чувство незащищённости, которое не могли даже компенсировать природные атакующие средства, вроде хвостового лезвия или третьего глаза, способного выпускать из лобовой области сокрушительный луч, прожигающий что угодно. В данный момент никакое оружие мне было не нужно, поэтому я, сойдя с байка, достал из левого кармана чёрный наладонник, что ожил от моих прикосновений, и на его высветившемся экране, помимо всего прочего, имелась иконка режима фотоаппарата, необходимого мне сейчас для создания снимков. Выбрал её, ткнув кончиком когтя указательного пальца, после чего, когда с объектива, расположенного на обратной стороне, начала передаваться визуальная информация, обхватил поудобнее корпус и, не забыв повернуть в горизонтальное положение, чтобы уместить на кадре больше, делая его удобным для последующего просмотра, поднял своё многофункциональное устройство на уровень взгляда, направленного на бетонное строение с трубами. Нажатием на кругляшок у края экрана, сделал несколько снимков, запечатлев в бесконечной памяти наладонника необходимые виды, а потом ещё, на всякий случай, заснял группу андроидов-рабочих, и, перейдя из режима съёмки к просмотру задач, убедился, что первый пункт из трёх мной выполнен, он позеленел, а остальные пока оставались красными. Пришлось свериться ещё раз с электронной картой, так как было не очень понятно местоположение следующего объекта, выяснив, что он немного дальше, чем казалось сначала. А после, сунув устройство обратно в карман, я влез на байк, который повёл по дороге, пропуская слева насыпь с железнодорожными путями, оканчивающимися тупиком с моей стороны, стал двигаться дальше к следующей точке, углубляясь в окружавший меня индустриальный район, что состоял из огороженных территорий различных предприятий. Его депрессивный и скучный вид, без всякой видимой активности, вызывал желание быстрее со всем тут закончить и наконец уже покинуть это место. Не все задания, конечно, могли нести позитивные эмоции и быть интересными, или хотя бы опасными, но их выполнение было важным для поддержания порядка на таких вот неполноценных мирах, где отсутствовала постоянная жизнь, со стороны нашей цивилизации Зверобогов. Справа тянулись заборы, а слева голые от зимы кусты и деревья, где оказалась приземистая краснокирпичная постройка с окошком и скошенной односкатной крышей, что стояла прямо у обочины, а немного дальше за ней я достиг нужного поворота направо от обозначившей его ярко-синей стелы из крашенного листового железа с надписью "Завод Љ2", где остановил свой байк. После достал наладонник, чтобы убедиться, что мне действительно надо ехать туда, но, взглянув на список заданий, увидел обновление информации с отменой этого пункта, который просто пропал из списка. Прекрасно, быстрее уеду отсюда, а сейчас нужно двигаться вперёд по дороге к третьему и последнему объекту. Я, вернув устройство в карман, поехал дальше, с чистой совестью оставляя поворот за спиной, который ранее грозил большой потерей времени на съёмку целого комплекса зданий, или даже их внутренностей, так как предполагалось проникновение на эту огороженную территорию. Но тут же за стелой пришлось притормозить ненадолго, чтобы посмотреть на запертые двустворчатые ворота из вертикальных металлических прутьев, довольно низкие, и аналогичного забора, тянувшегося в стороны от них. Над ними, между двух поднимающих её на высоту столбов, располагалась вывеска с кириллическими буквами, сложенными в непонятную аббревиатуру. Я, рассматривая их, с улыбкой произнёс хорошо известную во многих мирах фразу: Оставь надежду всяк сюда входящий. Это соответствовало общему мрачному настрою окружающего мира, хотя и вряд ли тут где-то был вход в Ад. Ничего интересного тут больше не было, поэтому стоило двигаться дальше, до следующей остановки. Проехав под трубой, выгибающейся над асфальтированной полосой, я покинул индустриальный район и, бросив взгляд на довольно цветастый для этого мира плакат с левой стороны, зазывающий купить прохладительные напитки (под названием КВАС), миновал далее несколько двух-трёх этажных зданий из серого кирпича, после чего оказался на очередном перекрёстке, перед которым находился знак "Stop". Тут сбавил скорость, хотя в таком месте правила дорожного движения можно было не исполнять, и поехал прямо, минуя поворот направо к частному сектору. Асфальтированное покрытие пошло под уклон, уходя в низину слева от заросшего деревцами, неравномерно покрытого снегом склона с железнодорожными путями наверху, продолжавшимися через довольно высокий мост на бетонных сваях, под который далеко впереди заворачивала моя дорога. Этот мост был финальным объектом. Я с удовольствием разогнался по пологой горке, даже пригнулся, чтобы уменьшить встречно сопротивление, и вскоре достиг его нижней части, уже издали заметив стоявшую тут же грузовую машину средних размеров с крытым цельным кузовом-коробкой, судя по небольшим окошкам, предназначенного для перевозки пассажиров. По ярко-оранжевой разметке вдоль угловых стыков и в виде ряда из диагональных чёрточек на боковой середине, вместе полосами того же цвета заходящими на крышу, а так же дверцы кабины, я определил, что передо мной транспорт для рабочих-андроидов. Их самих нигде не было видно, ни рядом с машиной, ни внутри неё, и даже кабина пустовала, что мне удалось заметить, когда проезжал мимо, отчего это средство передвижения, довольно архаичное с виду, казалось брошенным его водителем и пассажирами, которые непонятно куда исчезли. Деятельность рабочих-андроидов не касалось моего задания, поэтому я, завернув под нависающий сверху мост, остановился, чтобы сделать несколько его снимков, встав для этого с байка и достав наладонник. Пришлось задрать голову, чтоб рассмотреть всю конструкцию моста, который был разделён для двух железнодорожных путей, имевших зазор между собой над довольно крутым склоном, и каждая полоса поддерживалась парой опор. Ближние со стороны моего въезда были просто бетонными, по каждой проходил вертикальный ряд из арматурных скоб для карабканья наверх, кроме того у нижней части той, что заходила на дорогу, углы имели полосатую покраску для заметности в тёмное время суток, а другая находилась за искусственно приподнятым тротуаром, огороженным с обеих сторон невысоким металлическим заборчиком. Следующие опоры выглядели интереснее, они состояли из желтовато-серых блоков, сложенных друг с другом, и немного напоминали строение древней цивилизации, поверх которого уже положили железнодорожную металлоконструкцию. В целом поддерживающие мост сооружения выглядели основательно и впечатляюще для смертных строителей, а снизу это выглядело ещё более внушительней, ведь до верха было метров десять или двенадцать. Я с удовольствием стал делать снимки, чем настолько увлёкся, что пропустил тот момент, когда машина рабочих-андроидов уехала, но мне до неё не было дела. Но в какой-то момент наверху, по вторым от покинутого района путям с сильным грохотом пронёсся какой-то железнодорожный транспорт, невидимый для глаз, заставив меня вздрогнуть от неожиданности и подавить желание отпрыгнуть с кувырком в сторону. Это сработали мои звериные инстинкты, хотя вряд ли реальная опасность имела места быть, скорее, по рельсам катаются всё те же рабочие-андроиды, что развели тут свою бурную деятельность, подчиняясь заложенной в них программе. А ещё, находясь под мостом, я вспомнил, что читал историческую справку о данном осколке мира, перед тем, как в него отправиться, где рассказывалось про сильнейший взрыв вагона со взрывчаткой (почти 20 тонн), который тянул грузовой поезд, сошедший с рельс морозным зимним утром, отчего произошёл пожар и детонация, что случилось давным-давно, когда тут ещё жили люди. Это привело к повреждению всех домов окружающего городка, у них повыбивало окна, а у некоторых сорвало крыши, и множественным ранениям местных жителей, в основном от осколков разлетевшегося стекла. Взрывная волна была такой силы, что достигла соседних городов, находящихся за десятки километров, где распахнула двери. Началась война - так посчитали тогда люди. От состава осталось несколько передних и задних вагонов, все остальные разорвало в клочья, разбросав по округе разнообразные мелкие предметы, перевозившиеся в них. В эпицентре взрыва мгновенно погибло несколько солдат и пожарных, пытавшихся потушить пламя, что мне, хотя я и относился с презрением к смертным, казалось неправильным. У нас, если где-то мог начаться пожар, для его ликвидации имелись бездушные андроиды и дроны, потери которых вряд ли кого-то могли взволновать. Но технический потенциал человеческого цивилизации той пространственно-временной точки не позволял иметь подобные средства. Тот взрыв оставил воронку, которую не засыпали полностью, хотя пути восстановили быстро, и она до сих пор не исчезла, но находилась не здесь, а немного дальше, ближе к привокзальной площади, через которую я проезжал на своём байке. Сделав снимки железнодорожного моста со всех возможных ракурсов, чтобы точно зафиксировать в памяти устройства его конструкцию, а так же, на всякий случай, и небольшой, похожей на ручей, речки, находящейся справа внизу от уходящей на возвышении дороги, чья чёрная вода не была полностью скованна льдом, со скорбно наклонившимися к ней голыми деревьями, после чего этот объект в задании тоже стал зелёным, и оно получило отметку: Выполнено. Я, мысленно восторжествовав, сунул наладонник в карман и сел на свой байк, с наслаждением чувствуя тепло его сидения, вместе с приятным предвкушением поездки. Можно было покидать этот осколок мира, для чего следовало вернуться к точке высадки, тем более, день клонился к закату, показывая, что смена дня и ночи тут всё же происходит. Я решил не возвращаться по обратному пути, а проехать к центру города с другого направления, противоположного первоначального, что мне подсказал навигатор у руля. Оставляя мост за спиной, байк легко поднял меня по довольно крутому въезду, наверху которого имелся шлагбаум с неработающим проблесковым маячком, но он был распахнут, не являясь препятствием для моего транспортного средства. Слева от него располагался бетонный забор, а за ним небольшое сооружение без окон из тех же плит, но оно меня не заинтересовало. Справа уже начинались дома частного сектора, и я хорошо разогнался по неплохому асфальтированному покрытию, проходящей через него, но вскоре пришлось сбросить скорость. Передо мной дорогу пробежало нематериальное существо с полупрозрачным телом, словно сотканным из чёрного дыма, которое, как мне подсказало моё острое зрение, являлось призраком кота. Я плавно притормозил за несколько метров до этого фантомного животного, что сидело теперь посреди проезжей части, разглядывая приблизившийся байк. После его остановки призрачный кот посмотрел в мои глаза и громко с требованием мяукнул, показывая, что чего-то ждёт от меня, и не сдвинется более с места, поэтому я оставил мысль дать ответный звуковой сигнал своим транспортным средством в попытке согнать существо с пути. Это была одна от множества жертв из тех домашних животных, что, обитая в частных домах, часто перебегали через дорогу и попадали под колёса проезжающих машин, водители которых не могли или, в худшем случае, не хотели избежать их гибели, для чего порой просто требовалось сбросить скорость. Люди, так ценившие собственные жизни, не ценили жизни других живых существ, из-за чего передо мной сейчас и сидел погибший когда-то кот. Но что я мог с ним сделать в данный момент, по прошествии столь длительного времени с момента того рокового наезда. Моя способность использовать свою бесконечную энергию для воскрешения умерших существ была бесполезна в этой ситуации, ведь не существовало более тела, на которое её следовало направлять, и мне пришлось притупить возникшее на мгновение чувство того, как она течёт внутри, вызывая желание поделиться ей с тем, кому требовалась помощь. Да и какой смысл оживлять кого-то в мире, который сам умер давным-давно. Я, как жестокий хищник, любящий убивать, конечно не мог быть излишне сентиментальным, к тому же, у меня отсутствовали понятия добра или зла, а вместе ними и моральные принципы, но жалость всё-таки могла возникнуть в моей вечной тёмной душе. Что-то делать нужно было, поэтому, пожав плечами, поднялся с сидения, покидая байк, после чего направился к призрачному животному, чтобы попытаться убрать его за обочину. Полупрозрачный кот оставался на месте, смотря на меня снизу вверх, когда я подошёл к нему и присел на корточки рядом, размышляя над тем, удастся ли подхватить бесплотное тело. Ты чего? - Спросил я вслух, а в ответ опять прозвучало протяжное требовательное мяу. Тем временем, аккуратно подносил ладони в перчатках с обеих сторон, надеясь, что они не пройдут сквозь пустоту, и моё сильное желание пересилило это обстоятельство. Пальцы ощутили пульсирующую материю, обретшую устойчивость, которая в изначальном виде отсутствовала у призрака, не относящимся к стабильным физическим объектам, а являющегося психо-энергетическим феноменом, возникавшим на основе эмоционального всплеска при активном состоянии или отдачи части жизненной силы во время транса при пассивном со стороны живого разумного существа. В моём случае, фантомное животное получало немного энергии от меня, необходимое ему для обретения плотных свойств своего несуществующего тела, благодаря чему я смог его взять, поднять и прижать к своей груди. Даже получилось гладить то, что когда было шерстью, на что призрачный кот ответил раскатистым мурлыканьем. Он тоже хотел, чтобы его так держали, ведь мог в любой момент просочиться сквозь руки и исчезнуть. Прошло около минуты, а я всё не хотел отпускать призрак животного, хотя намеревался убрать его ближе к потемневшему частному дому, где оно видимо когда-то жило. Но тут произошло нечто, что удивило меня, когда произошёл куда более значительный отток энергии из моего тела, которая, испуская голубое свечение, заполнила полупрозрачное нутро мёртвого кота, а, когда дошла до всех его формирующих границ, выплеснулась наружу из места примерно ниже лопаток в стороны, образовав два крыла, как у летучей мыши. Тело призрачного кота завибрировало под руками и, помогая себе взмахами новоприобретённых крыльев, он легко выскользнул из них, устремляясь от меня всё выше и выше в своём первом полёте после столь удачного дерзкого рывка, вильнув перед моим глазами хвостом напоследок. Я, запрокинув голову, и даже не опустив руки, в которых уже ничего не было, с изумлением видел, как то, что раньше являлось невзрачным чёрным призраком преобразилось в испускающего голубоватое свечение крылатого духа, так хорошо теперь заметного на фоне окружающего блеклого мира, причём воспользовавшись моей собственной энергией. Не зря, получается, этот мёртвый кот ждал, пожалуй, целую бесконечность, случая встречи с высшим существом вроде меня, наглядно продемонстрировав, что даже у домашних животных есть мечта: Летать на собственных крыльях. Эй, ты куда?! - Крикнул я вслед улетающему коту-духу, на что он, повернув ко мне мордочку, своим мяу поставил точку нашему контакту, после чего, прижав крылья к телу, устремился ввысь и вскоре пропал из виду. Видимо, он устремился туда, где ему будет хорошо, где он будет окружен такими же существами, с которыми сможет играть и заниматься остальными кошачьими проделками. Я, наконец опустив руки, осмотрелся по сторонам, и, видя, насколько депрессивен и пуст этот осколок мира, хорошо понимал кота-духа, хотя тот, выходит, схитрил, чтобы воспользоваться моей энергией. Впрочем, он это вполне заслужил, и мне тоже надо было покидать это неприятное место. Я вернулся за руль байка, на котором опять не смог далеко проехать, так как у поворота на одну из основных городских дорог, увидел слева в мёрзлом грунте цветной квадратик, хорошо заметный, благодаря своей яркой раскраске. Любопытство, одна из моих самых сильных черт характера, заставило меня остановиться рядом и, покинув средство передвижения, присесть, чтобы лучше разглядеть, что это. Я увидел давным-давно втоптанную в грязь обёртку из под жевательной резинки, являвшейся одним из тех немногих объектов, чьи краски не выцвели окончательно под воздействием тлена покинутого мира. Подцепил её кончиком когтя правой руки, чтобы отделить от смеси песка с землёй, после чего, взяв пальцами, поднялся в рост и стал рассматривать. Это был тонкий, хорошо сохранившийся, квадратик из многослойного материала, стойкого к процессам распада, красно-синий с верхней стороны, где присутствовали вдоль диагональных линий большие белые буквы SP, пожалуй, не имевшие смысла для текущего пространственно-временного момента. Сам вкладыш тоже можно было не искать. Я, как существо, имеющее страсть к коллекционированию всяческих артефактов или естественных мелких предметов, решил оставить себе найденную этикетку, но для начала её следовало отчистить от следов, оставленных временем и неправильным хранением. Чтобы это сделать, поднёс обёртку к губам, после чего тихонько подул на неё своим обновляющим дыханием, которое за пару мгновений преобразило бумажный кусочек, избавив его от въевшейся грязи и вернув прежнюю яркость изображения, а так же прочность самого материала. Оставшись довольным результатом, я сунул находку внутрь небольшой сумки на ремне у пояса, чтобы по возвращению в своё убежище, поместить данный экземпляр, являвшийся теперь сувениром о посещении данного осколка мира, под прозрачный сохраняющий пластик среди остальных интересных вещей, надёжно сокрытых за металлопластиковыми стенками одного из вечных многогранников личного типа. Такие левитирующие пирамиды, кубы или даже додекаэдры имели свойство дематериализовываться, сохраняя все молекулярные структуры, помещённые в них, и возвращаться вместе с ними, неизменными, к тому состоянию, которое можно увидеть глазами и взять руками. Отряхнув ладони, я сел за байк, чтобы вернуться на нём к точке своей высадки, для чего повернул влево на дорогу, пересекавшую весь городок, где смог развить хорошую скорость, словно стремился прийти к финишу первым, только без противников, ведь их тут нет и не было. Мимо проносились частные дома, вскоре, после въезда по асфальтированной дороге, уходящей на возвышенность центральной части поселения, они сменились пятиэтажками, что перемежались постройками и иного типа, заметил даже небольшую бревенчатую церковь, до сих пор ещё таящую в себе силу веры, рядом со зданием, имевшим колоннаду у своего входа. Здорово прокатившись, я выехал на главную площадь, и опять повернул влево, на ту улицу, где, по указаниям навигатора, стоял тот самый дом, где произошёл мой приход в этот осколок мира, там же должен произойти уход отсюда. За моей спиной и хвостом остался район из магазинчиков и супермаркетов, давно уже не выполняющих свои функции, с вечными табличками "Закрыто" на дверях. А вот показалась та пятиэтажка, с которой я спрыгнул на байке пару часов назад, и, подогнав к ней своё средство передвижения, остановил его у обочины, после чего, заглушив двигатель, покинул сидение. Своё предназначение байк выполнил, поэтому можно было его бросить тут, а потом, став мне не нужным, он лишится той связи с моей сущностью, что давала точку сборки в реальности, и это приведёт к полной дематериализации, когда конструкция проходит через быстрый распад, становясь рассеивающимся чёрным дымом. Перешагнув через бордюр и пройдя через заснеженный газон с голыми деревьями, высаженными вдоль дороги, я оказался на тротуаре, заметив, что первый этаж здания занимала библиотека. Книги этого осколка мира не вызывали у меня интереса, поэтому мой взгляд был направлен выше, туда, где находилась крыша, что казалась такой недоступной для текущей позиции, и человеку понадобилось бы обходить со стороны двора в поисках нормального входа на лестницу подъезда. Но я просто присел на корточки, одновременно вытянув из середины спины большие кожистые крылья, подчинявшиеся командам из разума, пока прижав их к телу, после чего с силой оттолкнулся ногами, увлекая за собой извивающийся хвост. Хотя прыжок оказался по-звериному хорош, но законы физики он не менял, и мне удалось долететь лишь до стены на уровне третьего этажа, где стал соскальзывать вниз, стараясь схватиться руками хоть за какой-нибудь выступ, но через мгновение сработал индивидуальный гравитационный вектор, прижавший моё тело к вертикальной поверхности. Теперь я без проблем мог ползти по ней на четвереньках, и таким образом быстро достиг последнего пятого этажа, а за ним взобрался на крышу. Она оставалась неизменной, поэтому, не став задерживаться, тут же стал делать взмахи крыльями, сначала медленные, требующие больших мышечных усилий, но с каждым разом всё более лёгкие и быстрые, дающие необходимую для преодоления гравитации тягу. Я поднялся в воздух, устремляясь ввысь, и уже мог не обращать внимания на крылья, работавшие теперь на автомате, что давало полное удовольствие от полёта. Рассекая морозный воздух, вскоре достиг коридора, позволившего покинуть этот богами забытый осколок мира.