8.
Я опустился на маленькую скамейку в одной из комнат, осторожно положил рядом с собой меч, прислушался. Было очень тихо, ни один звук не нарушал безмолвие колдовской ночи. Хотя полнолуние в реальном мире уже миновало, огромная круглая луна висела у самого горизонта, заглядывая в окна зачарованного замка. Прежде чем оказаться в этой комнате, я долго носился по крепости в поисках выхода, какой–нибудь лазейки, щели, сквозь которую можно было бы вырваться из логова Ворона, но так и не обнаружил пути к спасению. Единственное, что сейчас оставалось сделать – это сесть и спокойно подумать, проанализировать ситуацию. Пока наши с ребятами дела шли неважно, но радовало лишь то, что колдовская сила Эржи не была безграничной. Она могла только создавать иллюзии, а в критических ситуациях полагалась на своих подручных, которые, не всегда оказывались на высоте.
Луна светила все ярче, наполняя комнату таинственным серебристым сиянием и звоном… Да–да, лунный свет звенел, обернувшись едва различимой нежной мелодией серебряных колокольчиков, звучавших со всех сторон.
— Влад…
Тихий женский голос окликнул меня по имени, а невидимые колокольчики внезапно смолкли, и в комнату вновь вернулась тревожная тишина. Я повернул голову к окну. Там стояла молодая, очень красивая женщина, окутанная покрывалом лунного света. Точнее – призрак женщины – полупрозрачный, паривший в воздухе, не касавшийся ногами пола.
— Влад!
Я знал ее, без сомнения знал, хотя мы никогда не встречались в этой жизни. С губ готово было сорваться, казалось, навсегда забытое имя…
— Почему ты позволил мне умереть, Влад? Моя душа уже пять веков не может обрести покоя, ведь тому, кто лишил себя жизни, нет пути на небо, — негромко заговорил призрак.
— Ты?
— Да. Я та, которую ты называл своей женой, та, что родила тебе сына и погибла потому, что слишком любила тебя.
Прошлое не отпускало. Женщина, явившаяся мне, была женой Влада Дракулы. Тогда, в роковом 1462 году, когда войска султана огненным вихрем пронеслись по Валахии, она вместе сыном скрывалась в горной крепости Поенари с трепетом ожидая известий от своего мужа. В той жизни, преодолев все преграды, я вернулся за ними, пытаясь спасти от гибели, но наша встреча обернулась трагедией.
— Ты не знал, что такое любовь, князь. Никогда не знал, — по лицу призрака скользнула черная тень. – Для тебя важнее всего оставались государственные интересы, политика, потому все так и случилось…
— Я вернулся за вами, зная, что любой ценой должен был спасти семью от турецкого плена, но ты предпочла броситься в реку с самой высокой башни крепости, чем идти со мной!
— Король Матьяш принуждал тебя взять в жены его сестру.
— Я бы никогда не принял такое условие!
— Влад, ты сделал это.
— После твоей смерти, после двенадцати лет тюрьмы! У меня не оставалось выбора. Если бы я не принял условия короля, то умер бы в темнице! Цена свободы оказалась высока – переход в католическую веру и брак с сестрой своего врага. Но я хотел жить, разве это преступление, бороться за жизнь?
— И за власть. Ты ведь снова стал князем. Нет, Влад, ты бы и раньше бросил меня, принял бы все условия Матьяша, а потому мне незачем было идти с тобой. Я выбрала смерть, так оказалось лучше для всех.
— Ты должна была думать о нашем сыне! В ту осень маленький мальчик лишился и матери, и отца. Ты предпочла умереть, меня бросили в тюрьму, а он остался один. Его некому было защитить! Знаешь, я почти не помню свою прошлую жизнь – жизнь Влада Дракулы, я не помню тебя, не помню того, как воевал с султаном, того, как правил страной, как сидел в венгерской тюрьме, все это ушло, сгинуло… Но сейчас, в этой жизни, я часто вижу один и тот же сон, и он больно ранит мою душу. До сих пор ранит, будто не прошло с той поры пяти веков! Мы поднимаемся в горы, к перевалу, холодный ветер сбивает с ног, жесткий, колючий снег обжигает лицо… Рядом со мной Михня. Он знает, что его мать мертва, и теперь у него остался только я. Ему очень, очень страшно, но он верит – отец заступится за него, не даст в обиду. Он верит мне! А я чувствую, что не сумею защитить мальчишку… В этом есть и твоя вина – ты предала нас, бросила в ту минуту, когда мы должны были быть вместе!
Мне не удавалось совладать с захлестнувшими эмоциями. В этот момент, как никогда прежде, я чувствовал себя Владом Дракулой, его боль и отчаянье стали моими, стерлась грань, разделявшая нас. Я кричал о том, что мучило меня все эти годы, сводило с ума, лишало душевного равновесия. Лицо призрака менялось, исходившее от него сияние тускнело: