Лесничий умудрился- таки подобрать раненного птенца и выходить его. Пытался подбросить его обратно в ту же семью, но, к его удивлению “любящие” родители не приняли свое чадо, все внимание уделяли другим птенцам. Лесничий решил, что сам сможет выкормить вороненка и оставил себе. Птенец быстро превратился в крупную красивую птицу, которая нашла себе гнездо во дворе на дереве, где и обжилась. Лишь время от времени ворон улетал в близлежащий лес, в поисках живого корма, но скоро возвращался. Он легко отличал хозяина от хозяйки и называл их по именам, достаточно четко. Извел всех мышей в доме, чему хозяева были очень рады.
У лесничего на подворье было большое птичье хозяйство: куры, гуси и индюки. В первое время вороненок не мог равнодушно смотреть на цыплят и время от времени “охотился” на них. Но после того, как получил “взбучку” от лесничего, угомонился и добровольно принял на себя обязанности стража птичьего населения. При малейшей опасности днем или ночью он поднимал большой шум при появлении непрошеных гостей и нещадно гнал их со двора. Лесничий порою находил по утрам во дворе куски рыжей шерсти. В конце концов вороненок отвадил лисиц лакомится курочками его хозяина.
Но были у него и слабости. Уж очень он любили таскать к себе блестящие вещи. Кргда хозяйка накрывает стол и раскладывает вилки, ложки, то всегда отгоняла Гошу, чтобы он не покусился на хояйское добро. Ему особенно понравилась серебряная цепочка с крестиком на шее у мальчика. Птица без конца теребила ее и неоднократно пытался снять. Гоша как-то не выдержал, снял ее и отдал вороненку. Тот моментально спрятал ее в своем гнезде. Больших трудов потом было забрать цепочку.
Ворон оказался очень смышленым и легко поддался учению. Быстро научился “говорить” и даже подражал лаю собаки, отчего Жучка падала в транс, разрываясь от злости. Особенно нравилось птице воспроизводить звуки индюков, а они очень сложные, вроде … “буль, буль “. Те также были недовольны и негодующе косились на него.
Ворон очень привязался к внуку лесничего. Когда Гоша приезжал на летние каникулы, то практически не расставался с птицей. Та гордо восседала на плече своего тезки, в чем я убедился, и часто “ходил” с ним в лес. Время от времени взлетала в поисках живого корма и снова садился на плечи мальчика. Гоша его очень полюбил и после окончания летних каникул, всегда с неохотой и тоской прощался с ним осенью.
Назвали вороненка, как я понял, в честь мальчика. Он привык к своему имени, быстро отзывался и на призыв хозяев даже прилетал из леса. Удивительно, что он каким- то образом легко отличал, когда звали внука, а когда его. Скоро вороненок научился говорить не только слова, но и фразы, такие, как “идем в лес “, “идем р..р..рыбалить” и, распустив крылья, вместе с мальчиком устремлялся к реке. Оба они очень любили ловить рыбу! Причем вороненок весьма ловко вылавливал мелкую рыбешку и тут же ел ее. Однажды, подсмотрев, как Гоша бросал пойманную рыбу в сумку, он заглянул в нее и подбросил туда же свою. И затем он стал это делать постоянно, разумеется, после того, как поел сам.
Мальчик постоянно приезжал к деду, как в летние, так и в зимние каникулы. Его родители жили в Петропавловске на Камчатке, где он учился. Вороненок с нетерпением ждал Гошу. При появлении чужой машины без Гоши птица равнодушно сидела в гнезде на своем любимом дереве и чистила перышки. Чаще всего приезжало начальство инспектировать, то есть на рыбалку или на охоту (смотрите фильм “Особенности национальной охоты”). Ворон относился к ним безразлично, и как его не уговаривали, не желал с ними не только “разговаривать”, но и знакомится. Не нравились они ему. Вечно пьяные и крикливые. Но, как только издалека появлялась машина с Гошей, он уже летел навстречу и с восторгом приветствовал его. Их любовь была взаимной. Он совершенно не признавал при этом больше никого, разумеется, кроме своего хозяина, выкормившего его. Но как утверждал лесничий, Гошу он любил больше.
Однажды, как рассказывал лесничий, мальчик заблудился в лесу. Тайга, все- таки. Ворон долго не мог понять, почему они так долго не возвращаются домой? Уже вечерело. А ночевать в тайге весьма небезопасно. Всякой хищной живности хаватало - волки, рыси..., да и медведи пошаливали. Мальчик растерялся. Птица часто садилась ему на плечо и кружила над ним. А Гоша чуть не плакал и без конца повторял ей – “домой! домой!” Наконец ворон понял, что они заблудились. Резко рванул вперед, возвратился, и снова полетел. Гоша понял, что он указывает ему путь. Время от времени ворон громко кричал – “Крук! Крук! Гоша! Гоша!” и вырывался вперед, будто бы звал его идти вслед за ним, по его, проложенному птичьей навигацией, пути.