- Конечно, не стал бы. Вопрос только в том, чем именно пообещала отплатить ему леди Лекс.
Все снова ненадолго замолчали. Первой тишину опять нарушила бабушка.
- Возможно ли такое... - медленно, неуверенно заговорила она. - Возможно ли такое, что леди Лекс как регентша княжества Грейс пообещала признать Тавра д'Агри королём Ланда?
- Этого не может быть! - вспыхнул Маний. - Пусть леди Лекс и регентша, но истинным князем Грейс остаётся Фенрис, а он уже поклялся в верности законной королеве!
- Точнее, её мужу, Скорпиону д'Аренэ, - едко пробормотал дядя Филиус.
- Почему же не может? - мягко заспорила бабушка. - Фенрис сейчас далеко, у леди Лекс в руках вся полнота власти. Не думаю, что он...
Сухое покашливание дяди Филиуса оборвало её фразу. Бабушка запнулась и красноречиво посмотрела на Рену. Девочка почувствовала себя неуютно.
Вот почему они себя так ведут? Впрочем, Рена прекрасно понимала почему. Бабушка, дядя Филиус и даже Рин считают её слишком маленькой, чтобы обсуждать при ней серьёзный темы. Наверняка они думают, что она ничего не поймёт, или даже боятся, как бы она по неопытности не разболтала кому не следует. Поэтому-то они и замолкают каждый раз, когда она входит в комнату.
От обиды девочка закусила губу. Ей стоило больших трудов не выдать закипающее в ней раздражение. Ей ведь уже четырнадцать! Два года назад, когда погиб отец, Рин было столько же, и на короткое время ей доверили управление княжеством. Но она, Рена, не Рин. К ней всегда будут относиться, как к младшей сестре.
Сколько Рена себя помнила, существовало это разделение. Рин была старшей сестрой, а Рена - младшей. Несмотря на их незначительную разницу в возрасте, каких-то два года, взрослые всегда разговаривали с Рин на равных, советовались с ней, делились своими переживаниями. Они редко улыбались, глядя на неё, и часто за глаза называли "странным ребёнком", но всегда были честны с нею.
С Реной взрослые вели себя по-другому. Они смеялись её проделкам, осыпали её угощениями, всячески ласкали её и баловали, но никогда - никогда! - не воспринимали её всерьёз.
И Рена привыкла к такому обращению. Она знала, что образ маленькой девочки позволяет ей любую шалость, что ей не нужно ни о чём беспокоиться, пока рядом есть Рин, и даже находила это довольно удобным. Но иногда, вот как сейчас, на неё накатывала такая обида, что хотелось плакать.
- Матушка, не позвать ли нам слугу, чтобы принёс закусок? - спросил дядя Филиус, заполняя неловкую паузу. Бубушка хотела что-то ответить, но её отвлекло появление секретаря.
- Леди Рин пришло письмо из замка Грейс, - доложил он, с поклоном протягивая сестре поднос для бумаг, на котором лежал запечатанный свиток.
- Надо же, о нас вспомнили, - едко ухмыльнулась сестра.
- Читай скорее! - поторопил Маний. Бабушка с дядей хоть и промолчали, но в их глазах тоже засветился огонёк любопытства.
Рин сломала печать, развернула свиток и быстро пробежала его глазами.
- Она хочет, чтобы мы вернулись, - сообщила она, облизнув губу.
- Что? Почему? - бабушка с дядей встревоженно переглянулись.
- Не знаю. Она пишет, что соскучилась, что хочет лично убедиться в нашем здоровье и благополучии и что мы ей очень нужны, - Рин смяла бумагу и посмотрела на бабушку. - Я могу отказаться. Она не имеет права нас заставить.
- Вряд ли это будет разумно, - протянул дядя Филиус. - Как ни крути, леди Лекс сейчас полновластная хозяйка княжества Грейс, и вы с Реной находитесь на её земле. Она отвечает за вас перед Фенрисом.
- Но ведь дедушка болен! А вдруг он... вдруг ему станет хуже, пока нас нет? Если я напишу ей об этом, леди поймёт. Боги, у неё ведь у самой престарелый отец!
- Не кипятись, Рин, - попыталась утихомирить сестру бабушка. - Мне тоже не хочется, чтобы вы уезжали, но вы ведь всегда можете вернуться обратно. Так почему бы не съездить и разузнать больше о её планах?
Рин возмущённо втянула воздух, но тут же выдохнула его обратно. Выражение бледного лица сестры, как обычно, осталось невозмутимым, и только полуопущенные веки и потухший огонёк в глазах выдавали её смирение.
- Хорошо, раз вы так настаиваете. Начинай собираться, Рена. Мы едем домой.
Рена едва удержалась, чтобы не пуститься в пляс. На лице девочки расплылась широченная улыбка. Она едет домой! Наконец-то!
***
Древняя мощёная дорога от замка Блейн до Либры выглядела мрачно. Девочки тряслись в карете целый день, ночь и ещё половину дня сначала через холмы, а затем через поля и небольшие рощицы. На тополях, росших вдоль обочины на последнем участке дороге, колыхались под ветра трупы повешенных. С груди каждого свисала таблчика, гласившая, что этот человек - изменник, виновный в крамольных речах и нарушении спокойствия.