- Так вот. Я потом прочитала в газетах о дерзком ограблении ювелирной мастерской купца 2-й гильдии Чичелева! При преследовании грабителей полицией, один из нападавших на мастерскую был ранен. Газета у меня сохранилась, я покажу!
- Да, я слышал об этом налете! Отец говорил об этом, - сказал Карл. – Чичилев объявил за поимку злоумышленников награду… Так может быть сразу обратиться в полицию?
- Карл, и все отдать в их руки? Когда все может достаться нам! Дело в том, что горбуна –то я знаю… Я когда-то была в городском ломбарде. Закладывала одну вещь. Так вот, это оценщик ломбарда Модест Скороход! Он еще шутить любит над девушками - так неприятно. При общении, все норовит до тебя дотронуться, или обнять… Неприятный господин…
- Ну, и что нам это даст? Вряд ли у себя в ломбарде он будет прятать украшения, да еще и с клеймом купца Чичелева!
Лариса, ухмыльнулась, глядя лукаво на Карла.
- А не надо нам шарить в ломбарде… Там точно ничего нет. Надо просто за Скороходом проследить!
Карл удивленно поднял брови:
- Ты что-то разведала?
- Конечно, мой птенчик! Я просто была у Скорохода вчера. Решила еще раз воочию убедиться, что это он. Зашла, якобы узнать условия выкупа своего колье… А от него мальчишка выходил. Шустрый такой, Бориской зовут, я его хорошо знаю… Что делать мальчишке в ломбарде? Я потом нашла его. Говорю, я заплачу, если записки Скорохода он мне будет приносить. А он мне: «Гони четвертак!» И из фуражки достает бумажку. Эту записку, говорит, велено вечером передать мастеру слесарных работ, какому-то Прохорову, кажется. Тот якобы должен лодку оставить завтра вечером в условленном месте. Я знаю где! Ну, как?
Карл поцеловал ее в веснушчатый нос.
- Ты настоящий молодец, Лара! Великий сыщик! Только зачем это нам? Даже если мы найдем сокровища. Там медальоны, браслеты, драгоценные камни… Все это реализовать потом будет очень трудно!
Лариса усмехнулась.
- Ты, главное, добудь их. И положи к моим ногам. А дальше – я твоя… А уж потом я найду способ, как их реализовать…
Карл тяжело вздохнул.
- А ты что, хочешь, чтобы золото досталось этим гнилым буржуям? Или банде «тузов»? – спросила Лариса.
- Ну, что же ты хочешь от меня?
- Я рассчитываю на твои необыкновенные способности, мой птенчик!
Карл сделал большие глаза.
- Но, ты же знаешь, рыженькая, они проявляются только в крайних ситуациях.
- Надеюсь, что если таковая будет – ты не подведешь!
- Не знаю. Не уверен, - ответил Карл, опустив голову, закусив губу. – Но, нам ведь тоже нужна лодка?
Лариса откинулась спиной назад, опираясь руками о холодные каменные плиты.
- Я уже подумала об этом. Нам придется посвятить в это дело третьего. Ты не против? Но он может достать лодку с веслами.
- А кто это такой? – спросил Карл, любуясь девушкой в матроске.
- Мой гимназический приятель Варсофоний Кондратьев.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ. В МЕРТВОМ ГОРОДЕ
Осень уверенной гостьей стучалась в закрытые двери городка. Одним взмахом своей волшебной кисти она окрасила нежным пурпуром листья, мазнула желтым по кустарнику, заставила заплакать оловянным мелким дождем небо.
В тот бушующий под ветром осенний вечер двое людей в темном прятались под высокими деревьями парка. Волны ветра покачивали бледный немощный фонарь.
Вскоре к Карлу и Ларисе присоединился сухощавый и стройный Варсофоний Кондратьев. Он шел, гулко стуча каблуками, из дальнего острого угла улицы, которая блестела металлом луж. Кондратьев, юноша с легким пушком над губами и на подбородке, был в гимназической куртке с блестящим рядом пуговиц, в фуражке с гербом и неуставным лакированным ремешком.
- Госпожа Лариса, рад приветствовать… Господин Одинцов, если не ошибаюсь, - слишком сухо и картинно сказал Кондратьев.
Карл пожал новому знакомому руку. Сам себе он вдруг показался длинным и нескладным, рядом с этим стройным юношей. Есть люди, которые заставляют нас чувствовать себя гадкими утятами.
Лариса с удовольствием встретила Варсофония. При его приближении она едва заметным жестом поправила рыжеватые волосы.
Они двигались быстрым шагом, сквозь ветреное небо, вместе с рваными рукавами облаков, опустившееся близко к земле. Лариса шла посредине, гордая, как бы охраняемая двумя рыцарями.
Дом Модеста Скорохода утопал в изобилии осенних цветов. Астры, золотарник, анемоны и фиалки светились даже во мраке вечера, подрагивая от прикосновений ветра. Запах цветов смешивался с едва уловимым пряным духом реки. Окна дома были пусты и темны, и у ожидавших появилось чувство потерянного вечера. Они стояли у ивы, и едва успели укрыться, когда скрипнула калитка.
Огонь фонаря замерцал во тьме и замер.
Модест Скороход стоял в темно-синем плаще с башлыком и смотрел на небо, выставив руку, то ли пробуя ветер, то ли ловя слезинку дождя.
Не заметив наблюдающих, он пошел вперед, и желтое пятно двинулось вместе с ним, колебля жидкую тьму.
- За мной, милый птенчик, - произнесла Лариса Карлу, но вместе с ними двинулся и Варсофоний.
Они заскользили во мраке.
Скороход, как бы оправдывая собственную фамилию, двигался действительно очень быстро, несмотря на свой горб и плохую дорогу.
Извилистая, словно змея, тоненькая и узкая улочка была переполнена острыми камнями и лужами, что побудило юношей поддерживать Ларису под руки.
Холодные заборы и спящие дома просыпались, взрываясь собачьим лаем и скрипом деревьев.
Желтый глаз фонаря впереди летел над землей, подобно крылатому дракону из китайской сказки.
И вот, наконец, заблестела смолой и серебристыми зигзагами река, тут же, благодаря Скороходу, породившая звяканье цепи.
Желтый фонарь поплыл над водой, отражаясь в ней, освещая мрачную фигуру в лодке.
- Бегом, к старому мостику, - воскликнул Варсофоний. – Моя лодка там!
Они бросились бежать что есть мочи, спотыкаясь, путаясь в высокой жухлой траве. Влетели в продолговатое тело лодки, и пока Варсофоний щелкал замком, Карл сел на весла, и встревожил гладкое зеркало реки.
Лодка пошла криво, а потом и вовсе завертелась на месте - у Карла не было опыта работы с веслами. Варсофоний вежливо попросил сесть на весла, и лодка пошла живее, весла задевали водное полотно почти неслышно, стряхивая мелкие капли.
Они неспешно догоняли плывущий по реке медовый огонь фонаря. Оценщик ломбарда не был таким ловким лодочником, как пешеходом, поэтому Варсофоний догнал его без труда и пошел медленнее, в пределах видимости.
Вскоре они попали в зону вихревого тумана, мягко томившегося над водою.
Не было видно ни одного берега, ни другого – только белесый дым и едва видимый фонарь впереди.
Казалось, исчезли и звезды, то и дело гирляндами мелькавшие в воде. Угольно-серая зыбкая темнота окружала лодку.
- И куда его несет? Уж не в затопленный ли город? – сказал Карл, вглядываясь во тьму, улавливая отдельные очертания.
- Мы миновали рукав реки, - сказал Варсофоний. – Значит, похоже, туда.
- Как страшно, - сложила руки на груди Лариса. – Я много слышала жуткого об этом городе…Говорят, что в лунные ночи мертвецы в нем выбираются на крыши стоящих в воде домов, и стонут, и этот стон - как вой далеких сирен…
- А в самих домах, как будто бы, до сих пор живут люди. Это оборванцы, бродяги, нищие - подхватил Карл. – Только с ними встретиться и поговорить нельзя. Ты останешься с ними в затопленном городе и никогда не вернешься к своим. Часто потом вылавливали из воды мертвым такого человека…
Варсофоний достал папироску и улыбнулся:
- Все это сказочки для маленьких детей.