– Прочь, – крикнула ведьма.
Шутников вышибло из центра невидимой волной силы. Чучело без корней обмякло, лишившись поддержки.
– Что делать, Дари? – запричитал бес, заламывая руки.
Такой развязки он не ожидал: в запале погони хвостатый не заметил, как налетел на самого декана факультета трансформации.
– Тихо! – приказала Шорох.
Бес посмотрел на персональное «море» и провыл:
– Спаси нас, королева!
Маг отпустил лишенную опоры шкуру. Этого мгновения хватило, чтобы ведьма вырвалась из опостылевшего убежища. Черный ворон вылетел из пасти дракона, мстительно царапнув когтями лицо чародея.
– Интересная птичка, – проговорил Керфус Зул.
Он вытер выступившие на щеке капли крови и слизнул их, довольно жмурясь, после чего скинул мантию. Бесформенная ткань прямо в воздухе превратилась в хищную крылатую тварь и рванула за ведьмой.
– Хвостатый, помнишь те зелья, которые я запретила трогать? Так вот, тащи все сюда! Да, и не открывай их, а просто сделай три оборота пробкой перед броском.
Выделывая в воздухе невероятные пируэты, Шэдар уворачивалась от погони. Несколько раз ей удалось оказаться позади преследователя, и тогда в дело вступал бес. Дважды он промахнулся – внизу что-то взорвалось, а вот в третий раз ему благоволила удача. Черная тряпка развеялась по ветру.
– Теперь узкоглазый гончар нас найдет, – простонал бес.
Шэдар натужно улыбнулась – полет дался ей большой ценой, произнесла:
– Пока вы пугали детишек, я кое-что заметила. Проглот подрос, теперь его корни поглощают ауру книги – Тьма, как и всегда, позаботилась о сохранности своего ребенка.
– Глот, дружище, ты же нас спасешь? – быстро смекнул бес.
Пень согласно зашуршал листьями.
– Вот и отлично, – хмыкнула ведьма. – Я и местечко присмотрела.
Бес окинул придирчивым взглядом их новый тайник и довольно произнес:
– Люблю вишню.
Глава 3
Оставшиеся дни в лечебнице выдались невероятно унылыми. Я выспалась на год вперед и уже не знала, чем себя занять. Мастер Леуш строго-настрого запретил любое чароплетство, книг здесь не было, а попросить принести оказалось некого. Правда, одно интересное событие перед самой выпиской все-таки произошло, заставив меня выползти из раковины оцепенения.
Сразу после обеда, когда я разрабатывала поврежденную руку – единственное доступное развлечение, в дверь постучались. На пороге смущенно переминался с ноги на ногу Дилаэль Карриди – мой одногруппник и по совместительству самый красивый парень на курсе.
Пока я изумленно и не особо вежливо на него таращилась, он улыбнулся и спросил:
– Не помешаю?
– К-конечно нет, входи, – выдавила я и сделала приглашающий жест. – Не ожидала просто.
– Я забегал раньше, но ты тогда еще в себя не пришла. Вехель сказала, у тебя магическое истощение.
Я неопределенно повела плечами, не желая вдаваться в подробности. Дилаэль пристроил на тумбочке пакет, перевязанный атласной лентой. В движениях парня проскальзывала неловкость, чего за ним никогда не водилось.
– Это тебе. Подумал, тоскливо одной тут торчать.
Заинтригованная еще больше, я внимательнее посмотрела на гостинец. Характерный серебристый узор на ленте сообщил о многом: всем известные вензеля кондитерского дома Лиаранских одним своим видом вызывали повышенное слюноотделение. Безумно вкусные и ужасно дорогие сладости я пробовала лишь однажды, зато запомнила на всю жизнь. Видимо, мой вид оказался красноречивее слов, потому что Дилаэль заметно расслабился и хитро улыбнулся.
– Значит, не прогадал, – сделал он совершенно правильный вывод.
Я приложила руки к груди, активно подтверждая его мысли.
– Спасибо! Это бесконечно мило и… я могла бы сказать, что слишком, – парень тут же бросил на меня встревоженный взгляд, – но не скажу.
Он выдохнул и картинно утер со лба несуществующий пот. Я захихикала, распустила ленту и сунула нос в пакет. Мм-м, соблазнительный запах заставил зажмуриться от предвкушения.
– Будешь? Мне одной не осилить.
– Это только кажется, ты постепенно, – усмехнулся Дилаэль, в его зеленых глазах светилась искренняя радость.
– Ой, ты садись, – спохватилась я, откладывая сладости в сторону. – Не знала о твоем увлечении целительством.
– Отец настоял на выборе специальности, сказал, что одного целителя нам в семье достаточно, – вздохнул парень, – а мне всегда нравилось лечить. Так что по мере возможностей стараюсь заниматься тем, к чему лежит душа.