Впереди стремительно мелькнула крупная тень. Игорь Саврасов от неожиданности вздрогнул и едва не выронил наполовину сгоревшую самокрутку. Где-то рядом раздалось карканье. "Разлетались," - проворчал юноша, обозлённый на птицу за испуг. Через пару мгновений он снова вздрогнул: из тумана вдруг появился человек.
-Добрый вечер - сказал незнакомец. Был он долговяз и худоват, из-за чего немного походил на птицу.
-Добрый вечер - настороженно ответил Игорь Саврасов: встречав в глухом месте с возникшим из ниоткуда человеком обычно не предвещала ничего хорошего. Недоучившийся музыкант знал это на собственном опыте. Однако не испугался спросить:
-Вы, случаем, не знаете, где дача Дурмановых?
-Вы к ней спиной стоите, но её из-за тумана не видно, - незнакомец помолчал, пока Игорь Саврасов с недоверием рассматривал белую пелену за спиной и затем поинтересовался: - Вас тоже пригласили?
-Ага, - успокоился певец и радостно зашагал в указанном направлении. Незнакомец последовал за ним. Вскоре туман расступился, обнажив деревянную стену с небольшим окошком и растущие под ней мальвы, мокрые, как тряпки. Обойдя дом, приглашённые нашли крыльцо, на котором уже виднелись грязные следы, добавили новые, постучали. Дверь открылась.
- Рад Вас видеть! - обрадовался хозяин своим гостям, - Я боялся, что с Вами что-то случилось, и собрался уже пойти поискать Вас. В таком тумане легко заблудиться.
Казалось, что Дурманов не врал: в руках он всё ещё держал пальто.
-А, дырявая моя голова, - он бросил пальто и показал на вешалку, на которой уже висела чья-то одежда, - Раздевайтесь, раздевайтесь, дорогой. Вот тут ещё повесить можно.
Увидев, что гостей у Дурманова собралось много, Воронов нахмурился и решил пробыть здесь только из вежливости несколько минут, а затем уйти. Он пришёл ради важного разговора, а не веселья. Заметив раздражённость на лице гостя, хозяин, провожавший их в гостиную, мигом осторожно взял его за руку и виновато прошептал:
-Александр Николаевич, прошу меня простить. Когда я писал Вам письмо, я не расчитывал, что соберётся так много людей. Это всё Анна Сергеевна, моя сестра. Почему-то она решила принять гостей именно в этот день. Поверьте, Александр Николаевич, я пытался её отговорить, но она была непреклонна! Вся в покойную матушку: никогда не уступит... Да и мог ли я отнять у младшей сестры, родной кровинушки, едва ли не единственную радость? Но будьте покойны, здесь у меня есть, так сказать, кабинетик. Никто там нас не побеспокоит. Только никуда не уходите, как представлю Вас сестре, сразу уединимся. Хорошо, Александр Николаевич?
-Ладно,.. - согласился Воронов с хозяном и резко замолчал, пытаясь вспомнить его имя.
-Аяяй, дурная моя голова, я же тогда забыл представиться. Прошу меня простить. Дурманов Роман Сергеевич, - хозяин пожал гостю руку. Затем они зашли в гостиную. Людей там было около десяти-пятнадцати человек. Пятерых Воронов иногда видел в городе, остальные были ему не знакомы. Навстречу вошедшим поднялась тёмноволосая, тёмноокая девушка и нежно улыбнулась.
-Знакомься, дорогая сестра, Саврасов Игорь Макарович и Воронов Александр Николаевич. Рад представить Вам мою единственную сестру Анну Сергеевну, - радостно сказал Роман Сергеевич.
-Я рада нашей встрече. Брат много говорил о Вас, - Дурманова ласково улыбнулась, её большие, словно оленьи, глаза с длинными пушистыми ресницами смотрели нежно. Александр едва прикоснулся губами к протянутой смуглой руке и произнёс пару подходящик к ситуации комплиментов. Ему нетерпелось поговорить с братом девушки. А Игорь Саврасов, затаив дыхание, припал к руке и с жаром пробормотал что-то непонятное, а потом не сводил глаз с Анны Сергеевны. Было похоже, что певец с первого взгляда если не влюбился, то, без сомнения, стал испытывать сильнейшую симпатию к девушке. Не удивительно: она невероятно хороша собой. Бездонные тёмные глаза, смугловатая кожа, белые ровные зубы, шелковистые волосы, ямочки на щёчках и мягкие черты придавали её лицо невероятную привлекательность. Корсет нисколько не затруднял дыхание и не сковывал движение. Простое, но хорошо сшитое платье подчёркивало её молодость и, будто бы, наивность. Но изредка бросаемые взоры показывали: девушка знала, что она "хорошенькая" и "милая", и, скорее всего, умело этим пользовалась. Однако очарованные ею ничего подобного не замечали.