Гэгэ не понял — похвала это или издевка.
— Я же сказал, фиолетовый фонарь не излучает света. Откуда, по-твоему, возьмутся тени?
— Дома у меня был такой фонарик — можно было заслонить лампочку пальцем, но свет все равно проходил через него. Вроде как огибал препятствие…
Он не совсем понимал, о чем говорит. Как я упоминал, сознание его преобразилось. Земные органы чувств бесполезны и цифровом измерении, поэтому их заменили виртуальные аналоги, программные датчики, и после расшифровки сигналов и обработки таких данных в его сознании рисовалась иная «картина мира». Проще говоря, в его голове еще жили слова «дом», «фонарик», «автомобили», «компьютеры», «телефоны», «институт» — но связать эти слова с конкретными образами Гэгэ был уже не в состоянии. «Дом» превратился в скучную комнату, где следовало отдыхать между квестами[8] и данджами; «автомобиль» напоминал маунта[9], для управления которым не требовались водительские права и знание ПДД; а «институт» — это слово он вообще стремился поскорее забыть или придать ему агрессивное, деспотичное значение. Он мог думать о Земле только набором привычных фраз, не имеющих, однако, устойчивых физических образов. А потому не смог бы сказать, чем устройство Мэрлона отличается от земного.
— Гениальное изобретение ваших ученых? — Ворон хмыкнул. — Ты снова говоришь не о том. Я тебе еще раз повторяю: наши фонари не излучают света.
— Ну, он же светится!
— Вот твердолобый… Фиолетовый фонарь не светится, скорее — излучает особые радиоволны, которые воздействуют на твои зрачки, делая их более чувствительными. Таким образом, повышается диапазон эмиссионного спектра, который зрачок может уловить. Другими словами — пока работает фиолетовый фонарик, ты можешь видеть при свете очень отдаленных звезд.
— Wow! — выдохнул Гэгэ, ничего, в общем, не поняв из объяснения мага. И посмотрел на фиолетовый шар, как на диковинный магический gadget.
— Но в крепости я видел масляные лампы, — вспомнил он.
— Архаика иной раз необходима, несмотря на затраты. У старых светильников ряд недостатков, но одно качество неоспоримо — от них падают тени. Очень удобно при обнаружении врагов на стратегических объектах. Вообще эти шарики придумали Светлые, когда началось противостояние. Чтобы проще было воевать с Темными на их «территории» — ночью.
— А что придумали Темные, чтобы воевать со Светлыми днем? — поинтересовался Гэгэ.
— Придумали?.. Солнцезащитные очки! — хохотнул Ворон.
Темные скалы разбежались в стороны и простерли широкие объятья долине, над которой россыпью самоцветов в черном небе сияли звезды. У парня создалось впечатление, будто запустили красочный салют, и огоньки не гасли, а расползались по небосводу, улетали все глубже в космические дали. И под всем этим драгоценным полотном ровно посреди долины мрачный массив города тянул вверх свои высокие башни, целясь в бесконечность острыми шпилями.
— Вот и город Вельзевул! — представил Ворон.
Глава III. Игра началась
— Раньше здесь было озеро, — сказал маг, — но высохло. Когда началась война, Темные построили здесь крепость для охраны одного из Проекторов. Место идеальное — вокруг неприступное кольцо скал, единственный проход может сдерживать натиск врага бесконечно… Ах да, я уже говорил. Под землей еще остались водные резервуары. Настоящий природный бастион. Крепость решили назвать в честь Вельзевула — бога, Прилетевшего из эфира.
По сторонам от дороги продолжалась полупустыня, однако растительность выглядела более сочно и жизнерадостно. Временами попадались даже отдельные подлески.
Равнина была усеяна подвижными фиолетовыми светлячками — Гэгэ догадался, что это другие гамеры снуют по локации. Фонари то грудились вкучу, то рассыпались в разные стороны; стояли на одном месте, бегали, прыгали, исчезали и вновь появлялись. Тут и там мелькали всполохи слабых заклинаний, лязгали ржавые механизмы, свистели стрелы и звенели мечи. Пищали, кряхтели угодившие под волну геноцида пригородные монстры.
Оборонительных стен, кроме природных, у Вельзевула не было. Впереди вдоль дороги начинали прогружаться каменные дома, выстраивались ночные улицы, которые освещали фиолетовые гирлянды, подвешенные на столбах. От их «света» Вельзевул как будто был погружен в вязкий фиолетовый туман. Мелькали вывески мастерских, закусочных, постоялых дворов, аптек, кабаков, магазинов и банков. Зодчие древнего инопланетного мегаполиса умудрились скопировать архитектуру начала XX века: Гэгэ чувствовал себя почти дома среди разноэтажных сталинок — не хватало лишь светофоров и зебр на дорогах.