Где-то в глубине каскада комнат-пещер слышится глухой треск. Так хрустит созревшее яйцо или — термозащитная капсула, внутри которой пульсирует колоссальная вычислительная мощность. Глобальное Обновление не прошло бесследно для Центрального Процессора. Оболочка ЦП повредилась от перегруза и теперь, расширяя щель, из нее выбился мощный протуберанец.
Союзная армия подошла к Вельзевулу и в ужасе замерла. Из Костяной Башни, видной со всех концов долины, окруженной черными скалами, вырывалась дуга света — яркая, как тысяча солнц. Глазницы черепов Прожектора мигали, вызывая на территории полиса аномалии: где-то поднималась буря, где-то сходили с ума NPC, возникали провалы в текстурах, а порой и вовсе «стиралась» часть ландшафта. В общем, начались глобальные лаги. Пинг достигал астрономических цифр.
Стрелец, успокоенный тем, что я поделился с ним частью своего плана как устранить Ворона, подумал:
«Давно хотел спросить: а почему изменения вносят только в Вельзевуле? Ведь неизвестно, в каком на самом деле полисе находится Центральный Процессор».
В том-то и дело, отвечаю я. Пока никто не знает наверняка, Центральным Процессором может быть любой суперкомп. Это делает их взаимосвязанными. Изменение в одном изменяет и другие. А в сущности — уцелевший только один. Все остальные — сохраненная о самих себе в нем информация. А вообще, забивать этим голову уже поздно. Неподходящее время для расспросов ты выбрал.
Земля под армией дрогнула, когда из Башни в печальное небо вдруг шарахнул столб сияющей энергии. Огни Проектора медленно затухали, диаметр творимой им реальности сужался. Огромная пустыня, окружающая город Вельзевул, торопливо исчезала вместе со всеми своими обитателями в черное небытие, чтобы никогда из него не вернуться. То же самое происходило и во всех остальных полисах, гасли все остальные Проекторы. Весь Мэрлон таял по частям, как куски льда, брошенные в теплую воду.
Печальные прогнозы сценаристов, озвученные еще в начале этой книги, были, как это ни странно, верны: в конце этой истории Мэрлон НЕМИНУЕМО ждала окончательная гибель.
Хозяин и Лучезар с оледеневшими сердцами наблюдали, как тает их мир, взлелеянный, вскормленный из руин прошлой катастрофы. Все старания, все надежды оказались напрасными. Мэрлонцев теперь не спасет даже всемогущий Творец, то есть даже сам Автор. Все несметное воинство временного союза Темных и Светлых рассыпалось обреченно и в панике кто куда, стремясь убежать от четкой, стремительно плывущей в их сторону, границе между реальность и глубокой, поистине космической, пустотой. Но тщетна была теперь любая суета. Куда бы они не бежали, куда бы не взглянули, за что бы не уцепились — все испарялось, любая материя таяла независимо от своих физико-химических и прочих философских свойств. И там, где только что была твердь под ногами, и там, где витал легковесный воздух — всюду, всюду и везде на их месте образовывалась бездонная, немыслимая пустота. И только крики ужаса, вопли, стенания и плач, казалось, еще эхом доносились какое-то время из этой черноты, как из преисподней.
«А Джейн? Что будет с ней?»
Она, как и все остальные аватары, вернется домой, на Землю. Вам ничто не угрожает, ваш мир не здесь. Только вы с ней никогда больше не встретитесь.
«Жаль, хорошая девочка…»
Ворон ликовал. Вот оно! Вот оно!!! Ему, как ребенку, хотелось взлететь от счастья, которое переполнило всю его грудь, как шары с гелием. Он с восторгом наблюдал, как чернота поглощала Вельзевул квартал за кварталом, подступала со всех сторон и вот-вот сожрет стены Зала Советов. Хозяина, Лучезара и другого Доспеха больше не существовало, хотя для него они все равно угрозу не представляли. Теперь можно расслабиться и дать волю чувствам: процесс уничтожения виртуальной тюрьмы планетарного размера необратим. Он глухо смеялся из-под четырехликого шлема и единственное, о чем жалел маг — никто не узнает о его триумфе, не восхитится им. Все свидетели его победы над Создателем будут стерты, уничтожены, низведены до первовещества. И поэтому за миг до того, как Пустота ворвется в уже бывшую обитель бывшего владыки бывшего города, Ворон решился на ложку меда к своей победе:…
— Да! — довольно восклицает маг. — Да! Продолжай, Автор.
…он величественно приподнимает забрало Шлема Бога, чтобы в прощальный миг этот молокосос Хант — последнее, кроме него, живое существо на Мэрлоне, оценил свое ничтожество перед великим сценаристом и узрел в глазах Ворона-Кутха размер своего унижения и масштаб его, мага, блистательной победы…