костюм был мокрым, Женька решился появиться у костра
в таком же виде, как и Павлик с Петей, но, несмотря на его опа-
сения, никто не обратил на это внимания. Женька успокоился
и больше не комплексовал, шестым чувством предвидя, что зав-
трашний день наверняка придется провести полностью в таком
наряде.
Некоторое время со стороны палаток доносились отдельные
слова и фразы, но после того, как взрослые пригрозили расша-
лившимся, было, ребятам поднять их утром на час раньше, раз-
говоры утихли. Сан Саныч и Люда, посидев ещё с полчаса, тоже
отправились спать. У костра остались только Женька и Леонид
Владимирович. У дежурных было не много обязанностей. Надо
всего лишь поддерживать огонь в костре и время от времени
обходить территорию лагеря, следя, всё ли в порядке. Здесь,
далеко от дорог и людей, вряд ли можно было ожидать появле-
ния хулиганов или ещё кого-нибудь, но заведенный в первый же
день порядок сохранялся неукоснительно.
Первым делом дозорные до отвала напились чая с сушками,
которые специально для дежурных оставлялись у костра. Лео-
нид Владимирович, сходив к озеру, наполнил чайник свежей
водой и пристроил его над костром, чтобы следующим дежур-
ным можно было тоже выпить свежего горячего чая. Женька,
взяв фонарь, обошел вокруг притихших уже палаток, проверяя,
всё ли в порядке. Заодно проверил, в каком состоянии его
костюм, а он, кажется, совсем даже не думал сохнуть.
Когда он обходил крайнюю к лесу палатку, сердце его
неожиданно замерло — из темноты леса на него смотрели два
светящихся глаза. Едва не споткнувшись, Женька замер
на месте, пытаясь разглядеть обладателя этих глаз. Если честно,
то ему очень хотелось убежать отсюда побыстрее, но ноги как
будто приросли к месту, а слова просто застряли в горле. Кое
как взяв себя в руки, он направил в сторону светящихся глаз луч
света от фонарика, и сразу у него отлегло от сердца. Страшные
глаза пропали, а на их месте возвышался полуистлевший пенек.
Тихонько выругавшись, Женька вспомнил, что деревянные гни-
лушки могут светиться в темноте. Почти замершее сердце, слов-
но проснувшись, усиленно заработало, разгоняя по всему телу
упругими толчками горячую кровь. Плюнув в сторону пенька,
Женька поспешил к костру, где его поджидал Леонид Владими-
рович. Он подтащил к костру толстую ветку и устроился на ней,
придвинув поближе к огню ноги в кроссовках.
— Что, холодно без штанов? — поинтересовался Леонид
Владимирович.
— Да нет, — пожал Женька плечами. — Но когда теплее,
тогда лучше.
— Это правда, — согласился учитель. — Тепло — это всегда
жизнь. Если бы человек не смог когда-то научиться добывать
огонь, то мы, наверное, до сих пор бы были на уровне каких-
нибудь питекантропов. А что ты так долго задержался с обхо-
дом?
— А! Там, за палатками, в лесу гнилушки светятся, совсем как
чьи-то глаза в темноте.
— Испугался, наверное?
— Сначала — да, чуть сердце в пятки не упало, а потом разо-
брался — ничего страшного.
Они помолчали, подбрасывая в костер приготовленные
заранее ветки.
— Знаешь, Женя, когда я был примерно твоего возраста, мы
с ребятами тоже ходили в походы. Я, как ты сейчас, отошел
от костра и тоже заметил два светящихся глаза. Только они
смотрели на меня и не стояли на месте, а передвигались. Пред-
ставляешь моё состояние? Я чуть штаны не обмочил от страха!
Не помню, как подбежал к костру за другими ребятами. Мы
схватили, кто фонарик, кто горящую ветку, и стали освещать всё
вокруг, — физрук сделал эффектную паузу. — Как думаешь, кого
мы обнаружили?
— Волка, что ли?
— Нет. Обыкновенного зайца! Когда он смотрел в сторону
костра или прямо на свет фонаря — глаза его светились красно-
ватым светом. Его то я тогда и испугался. Потом все мы долго
смеялись…
— Да в этом лесу, наверное, и зверей никаких нет, кроме
того самого ворона. За весь день ни одной зверушки или птички
не было не видно и не слышно, даже комаров, вон, и тех нет.
— Мне самому как-то не по себе от такой пустоты, — при-
знался учитель. — Я вообще не видел места, где не было бы
даже комаров, а тут что-то уж совсем тихо, в этом урочище.
Что ни говори, а это было правдой. Женька вдруг вспомнил
про огонек, который он видел на той стороне озера, и про тихую
мелодию со странными словами. Чуть посомневавшись, стоит ли
говорить о них учителю или нет, он всё же осторожно произнес:
— Леонид Владимирович, а Вы на той стороне озера,