Бегом-бегом-бегом! В смысле, ползком. Кабинет вивисектора — вот моя цель!
Осторожно высунув клювик из вентиляции, я осмотрелась. Вдруг вивисектор уже дома? Сидит за столом, потрошит какую-нибудь другую птичку. Появлюсь слишком неожиданно — прибьет еще. Он мужик резкий, а я жить хочу. И душить работорговцев!!!
Ну-ка… а нет, пусто. Ну и где шляется этот лорд Крайчестер? Когда он мне так нужен!
Ладно, зато у меня есть время на пораскинуть мозгами, в какой форме преподнести ему разведданные. Вот, например, бывают говорящие вороны. Я на ютубе видела — почти как попугай, только ворона. Может, и я научусь? Не, это долго… а надо прямо сейчас!
Напишу ему письмо, во!
Я вылетела из вентиляции и сделала круг по кабинету. Так, стол для потрошения не годится, а вон тот, у окна, явно письменный.
Вот эта фигня бронзовая — чернильный прибор, вот стопочка бумаги — живем! Карандаши в высоком серебряном стакане — вообще зашибись! Хорошие такие карандаши. Во-первых, блестящие, лакированные, что мне, вороне, прямо медом по сердцу. Во-вторых, уже остро заточенные.
Отлично, полдела сделано — чем писать и на чем писать нашла. Теперь вопрос третий: как писать?! Жирафа я крылатая, до меня только дошло: это же другой мир! Сильно сомневаюсь, что здесь в ходу кириллица. Да и латиница тоже. Слова, которые я слышу, я понимаю прекрасно, но как только прислушаюсь — все, трындец.
Сразу ясно, что тот же вивисектор ругается совершенно незнакомыми сочетаниями звуков, красиво, раскатисто. И совершенно не по-русски.
И как ему письмо-то писать? На каком языке? А может, я вообще ворона, в смысле — не грамотная ни фига?!
Так, ладно. Не попробую — не узнаю. Вон на письменном столе пара книг. То что надо!
Как я и опасалась, кракозябры на обложке верхнего тома в стопке оказались мне совершенно незнакомы. Сикарашки какие-то, а не буквы, прямо расстроилась. Взяла и клюнула самую большую заглавную, сковырнув с кожаного переплета крошку тусклой старой позолоты.
И вдруг… сама не знаю, что произошло. Клюнутая кракозябра словно затуманилась на мгновение и — р-раз так! — стала нормальной буквой «С». А потом — хлобысь, и опять сикарашка. Но уже знакомая, в смысле, у меня в мозгу четко отпечаталось, что она обозначает.
Э-э-э… колдунство какое-то. Да и пофиг, главное — работает!
Когда в кабинет тихим змеем ввинтился вивисектор, я была занята по самый клюв и полна яростного энтузиазма. Каждую букву и каждое слово приходилось буквально «выклевывать» из этого чрезвычайно кстати подвернувшегося большого орфографического словаря эринийского языка.
Зато с каждой перевернутой страницей это становилось все легче, и я даже начиркала на верхнем листе из пачки кривые, но правильные местные слова «помощь», «рыжая тетка», «поместье» и «работорговцы».
Я была страшно горда собой, а еще переполнена ликованием победы над буквами, а потому, увидев лорда Крайчестера в дверях, безрассудно и радостно бросилась ему навстречу, как к старому знакомому. Да собственно! Я уже в его постели спала, а потом от стрелка спасала, чего бы нам рядиться-то?
— Кур-р-ряк! Кра-а-а-а! — я ласково потерлась клювом о его щеку, наклонила голову и заглянула ему в глаза. — Кар-р-р!
Глава 12
Лорд Крайчестер:
Видение и не думало исчезать. Хуже. Галлюцинация воспринималась очень реально. Я потер виски и решил, что мне надо выспаться. Приму настойку для успокоения нервов. Главное, не запускать. Не бывает пишущих и говорящих ворон! Осмысленно пишущих. Сейчас пойду и попрошу у кухарки успокоительного… вот прямо сейчас.
Я развернулся, чтобы выйти в коридор, но не успел.
— Кра-а-а! — возмутилось видение и ощутимо цапнуло меня за ухо.
Нет, это слишком… Я повернул голову и внимательно ее рассмотрел. Крупная. Крупнее обычных. Когти знакомые — на правой лапе один чуть искривлен и темнее остальных. Совершенно точно это моя дохлятина. И при этом ворона подозрительно похожа на ту, что меня спасла сегодня. Может, это не я псих? Это сбрендивший мир продолжает откалывать фортеля?
— Кар-кар-р-р-кр-рары кур-р-р! — ворона явно пыталась… что-то рассказать. И интонация у нее была такая… успокаивающая?! У вороны?!
— Да не ори ты в ухо, оглохнуть можно, — смирившись с тем, что мир вокруг окончательно сошел с ума, я закрыл за собой дверь и прошел к столу. Возможно, сейчас я совершаю большую ошибку… м-да. Взял со стола тот самый листок, который мучила эта чокнутая птица.