Отец довольно хмыкнул, прикрывая губы кружкой.
- Ладно, оставлю тебя тешить свою гордость. Мне пора, - я забрала у него из рук пустую кружку, собираясь помыть посуду перед уходом.
- Разве по средам у тебя пары не после обеда?
«С каких пор он знает мое расписание?»
- Мне нужно сначала кое-куда заскочить, - размыто пояснила я.
Я медленно развернулась, сталкиваясь с подозрительным взглядом отца. Врать про библиотеку не было смысла, с моими оценками не поверит.
- Новый парень?
- Нет, просто сегодня он...
- Ты не учишься на своих ошибках, да? Мы ведь говорили об этом не раз.
- Я просто хочу, чтобы он знал, что все в порядке. Мы не держим на него зла. Никто не держит, - я укоризненно подчеркнула последнюю фразу. - Ему будет тяжело вернуться в обычную жизнь.
- Не похоже, что он был там в ужасной ссылке. Впрочем, поступай, как знаешь. Мое мнение все равно для тебя ничего не значит, - обиженным тоном заявил отец и, схватив с журнального столика газету, закрылся ей от меня.
«Разговор окончен».
Я быстро перемыла посуду, с грохотом расставила ее на сушилке. Отец все еще сидел в гостиной, упорно читая тонкий выпуск еженедельника.
Я схватила свой рюкзак и, бросив короткое: «До вечера», выскочила во двор.
За последние два года я изредка слышала новости о Райане, лишь, когда намеренно сталкивалась на улице с его родителями. Сначала они меня избегали, вероятно, считая виноватой в случившемся, но все же на третий месяц моих преследований сдались. Адрес пансионата мне, конечно, не дали, но строго раз в два месяца я захаживала к ним порцией свежеиспеченного печенья (неужели моя подработка мне пригодилась?) и узнавала о Райане. Я даже пару раз передавала ему письмо, но ответ так и не получила ни на одно из них. Отдали ли они их ему? Я не решалась спросить, а его родители никогда сами не поднимали этот вопрос. Даже о его выписке я узнала сама, из письма, подсмотренного мной в их почтовом ящике. Благо советы в интернете частенько оказываются довольно полезными, поэтому родители Райана не знали, что письмо уже было вскрыто, и сейчас на фотографии в моем телефоне красовался на только адрес пансионата, но я дата выписки Райана.
Он ведь хотел мне помочь? Странный способ, конечно, но все же это было своеобразным проявлением заботы, и я хотела отплатить ему тем же.
Я быстро направилась к гаражному навесу, невольно подмечая, что траву во дворе стоит уже покосить, и мысленно ставя галочку в списке необходимых дел. Наша, а точнее папина, семейная гордость приветственно поблескивала натертыми до блеска крыльями. Я не удержалась, любовно проводя ладонью по капоту этого «малыша» - эксклюзивной модели Сorvus Т1 - подарка компании отца в честь выхода на мировой рынок с колоссальным уровнем продаж и единственного автомобиля, в салон, а тем более и за руль которого я могла сесть с позволения отца.
- Безопасно, надежно, справедливо, - повторила я вслух рекламный слоган, открывая дверцу автомобиля.
***
Удивительно, как быстро привыкаешь к вещам и людям, окружающим тебя. Удивительно, как тяжело прощаться с ненавистной еще вчера комнатой - твоей личной камерой хранения, ведь здесь люди не живут, их скрывают подальше от глаз всегда готового к осуждению общества. Осуждение и жалость - не главные ли деятели общественного мнения? Удивительно, как трудно переступать порог пансионата, ставшего, практически, домом за последние пару лет, а страх и неуверенность, смешанные с возбужденным предвкушением испепеляют изнутри переизбытком чувств. Сейчас бы пригодилась парочка таблеток, но, по словам психиатра, их перестали давать Райану почти месяц назад. Райан не особо верил, ведь видения не преследовали его, (хотя был шанс, что он все-таки был не здоров), вот только обсуждать эту проблему он благоразумно посчитал бредовой идеей. Остаться здесь еще на пару лет не хотелось, да и биться в очередном приступе - прелестей было мало, лишь по ночам, лежа в темноте на кровати, он позволял мыслям о Вороне накрывать его с головой, утягивая в глубокий омут переживаний. Он не слышал новостей о ней с самого первого дня прибывания в пансионе. Первое время он прятал таблетки, по-детски засовывая их в подушку или выплевывая в унитаз, да только его аптечную заначку нашли слишком быстро, а таблетки сменились инъекциями. Пришлось смириться с действительностью. И вот теперь он, растерянный, стоит перед зданием пансионата. Ни денег, ни телефона, только тянущаяся вдоль дороги безлюдная аллея и рюкзак с личными вещами.
- Эй! - Райан развернулся к двери и громко постучал. - Похоже, вы меня зря выперли!