— Как там Слава?
Сегодня он был особо пьян, так его не раздражала толпа посетителей.
— К‑кто? — Илья посчитал, что не стоит выдавать свою связь с человеком, который проведет еще пару лет в тюрьме. В целях личной бнзопасности.
— Слава. Я его сосед. Ты говорил, что у меня бессонница, — тут Раф опять вспомнил, что он натворил, подумал, что и ему не стоит выдавать себя, его грешок уже наверняка обнаружился. Но было уже поздо, оставалось только в очередной раз принять на грудь и продолжить нести чушь.
— А, ну он… Уехал же, да? — Илья продолжал волноваться.
— Не знаю.
— Ну да… Уехал к родителям… Ну, мы не общаемся…
— Сынок, я ничего не расскажу копам. Просто скажи — его посадили?
В глазах Ильи мелькнул испуг, который он тут же перебил глотком пива.
— Да… Ладно, я пойду, — через несколько секунд кроссовки уже шлепали по лужам.
Время шло, следы прежнего Рафаэля — отца и карьериста — все тщательнее заметались образом мрачного алкоголика, постоянно сидящего, как статуя, в темном углу бара. Одним вечером, когда он показывал юным посетителям фокус с выкуриванием сигареты в одну затяжку, в бар спешно вошли худой бывший владелец забегаловки, сожженной мятежниками, и его огромный бывший повар, горбившийся сильнее обычного.
Бывший заведующий, старший повар и просто официант быстро оглядел посетителей и спешно сел к Рафу.
— Привет. Могу я купить тебе выпить? — спросил он.
— Конечно, кто угодно может. Возьми еще пару бутербродов с картошкой.
— Оу, здорово. Слушай, тебя случайно не Макс зовут?
— Нет. Какого хрена тебе надо?
— Просто хотел познакомиться, — нервно оглядываясь, говорил бывший заведующий. Его спутник стоял неподалеку, — я Гарольд, кстати, — он протянул руку, но Раф не обратил внимания, а только откусил бутерброд с картошкой.
— Необычная закуска,
— не унывал Гарольд, — неужели вкусно?
— Нет. Сытная хрень, — на бороде Рафа остались куски пищи.
— В общем, мне нужна помощь. Вид у тебя бывалый, ты справишься… Думаю, — Гарольд протянул Рафу пистолет.
Недолго смотря на него, он ответил:
— Ты серьезно? Бывалый? Посмотри на меня. Глазами, а не тем, чем посмотрел в первый раз: я пью тут не просыхая, не каждый раз стакан удается с первого раза в руки взять. Не уверен даже, что у меня получится пройти хоть пару метров без опоры. А ты мне эту хуйню пихаешь?
— Остальные здесь даже на курок нажать не смогут, — Гарольд был прав — большинство посетителей здесь все еще пребывали в пубертатном периоде, — а этот бугай, — он указал на спутника, — он… У него что–то типа принципов. Слышал же про сбежавших рабочих?
— Отвянь.
— Я заплачу.
Тут Раф заинтересовался — деньги на выпивку у него были на исходе.
— С этого и надо было начать.
Стоило ему взять оружие, как в бар ворвалась компания вооруженных эльфов.
— Крыса со свиньей! — сказал один, увидев Гарольда и его спутника. Повар–бугай успел запрокинуть тяжеленный бильярдный стол набок и укрыться за ним вместе с начальником, прежде, чем эльфы решили начать стрельбу.
"Черт, этот парень и дом снесет. Наверняка, он еще и пуленепробиваемый" — подумал Раф и направил ствол на эльфов, неуклюже укрывшись за барной стойкой. Стрелять он не умел, но это его не беспокоило. Выстрел — мимо. Еще один — опять. Беглецы передернулись и с удивленными лицами стали высматривать в темноте стрелявшего, не решаясь вылезти из проходной и забежать в бар. Все плыло и двоилось, но стрелять было так задорно.
Этот ковбойский задор пугал компанию все больше, отчего эльфы один за одним убегали. Оставшиеся же целились в Рафа. Целились и палили так же хреново, как и он сам, выбивая декоративные дырки в стенах и разбивая недостаточно вымытые стаканы, от осколков которых неуклюже укрывались посетители. Вся эта пародия на перестрелку происходила ровно до того момента, пока алкоголик наконец не попал одному в живот. Тут все остальные эльфы перепугались и убежали, оставив раненного паренька, упавшего наземь не столько из–за ранения, сколько из–за мразотности товарищей.
Когда все стихло, Гарольд осторожно вышел из укрытия.
— С лопатами вы, ребята, обращаетесь все же ловчее, — сказал он умирающему эльфу, — спасибо, — он протянул Рафу несколько купюр, — ствол можешь себе оставить.
Гарольд спешно ушел со своим подчиненным, оставив бармена и посетителей, успевших предвкусить свои похороны, в ступоре от произошедшего. А Рафаэль уселся за бутерброды, даже не пытаясь осознать, что только что произошло и почему.
05 — Стервятник