Наконец она встала, сначала заботливо переложив кота, которого держала на руках, и доковыляла до другого окна. Затем она прошла, как он предположил, в ванную. Лица ее он видеть не мог, но ему понравилось, как она двигается. Прямо и уверенно, несмотря на сутулость. На пороге ванной сидел другой кот, и она легонько отпихнула его. Больше Ромео ее не видел, пока она не вернулась в спальню. Снова взяв первого кота на руки, она прилегла.
Если Шон даст ему указание «Иди!», это означает, что Ботрайты оказали ему открытое сопротивление, и Ромео должен войти в ее дом и без промедления убить Нелл.
«Смогу ли я это сделать? — подумал он. — Я сказал Шону, что смогу, но, конечно, я притворялся. И он должен это знать».
Он стоял, глядя на дом Нелл, пока пожилая женщина не вырубила телевизор и не потушила свет.
Затем он выехал на 17-ю дорогу, главную магистраль, которая уходила к северу и к югу. Он добрался до района Айленд-Вью, где в ряду одинаковых строений стоял дом дяди Шелби и тети Мириам; тут же были баскетбольное кольцо и сетка для бадминтона, а большой задний двор граничил с заросшим пустырем. По сведениям Шона, у Шелби и Мириам было двое детей.
Предполагалось, что в случае острой необходимости Ромео уничтожит всю семью.
Он обдумал ситуацию, когда, вернувшись к 17-й трассе, направился на север. Он вставил в плеер «Колыбель для мусора», и теперь в голове у него были только тяжелые музыкальные ритмы. В воздухе стояла вонь крематория. Это было отвратительно. От нее тошнило. Он едва ли не чувствовал на языке ее вкус.
На Белл-Пойнт он повернул и поехал к дому Клио, который граничил с пустой заросшей площадкой. Он подъехал и остановился, прикрытый зарослями. Выбравшись из машины, Ромео прикрыл дверцу и углубился в гущу карликовых пальм. Идти было нелегко, потому что растительность под ногами была такой сухой и колючей, и он не мог не шуметь. Но повсюду по соседству шумно работали кондиционеры, и он сомневался, что его будет слышно, да и в этом случае можно было предположить, что шум производит собака или косуля, да и вообще кому какое дело, кого это обеспокоит?
Добравшись до газона Клио, он оказался у задней части дома. Белые цветы виноградных лоз, высокая трава и одно освещенное окно. Он подошел почти вплотную, пока не смог заглянуть в него и увидеть Клио, которая сидела за столом в спальне, приникнув к ноутбуку. Высокая, длиннорукая и раскованная. Все руки в татуировках, а на щеке свернулась серебристая змейка. Шон показал ее изображение в «Моем мире». Шон словно подзуживал его, пытаясь вызвать неприязнь к этой девушке, зная, что именно такой тип и нравится Ромео. И вот она перед ним во плоти, в своей спальне. На ней только легкая майка и трусики; она сидит, поджав под себя правую ногу. Видно, что она совершенно спокойна. За окном глухая ночь. За спиной на стене — постеры рок-групп: «Аркада огня», ТВ на радио и какая-то группа из Джорджии «Гони быстро и закрой глаза». Она сидела с наушниками. Прикидывая, что бы еще написать, она потянулась, и под майкой четко обозначались очертания груди, и Ромео смутился даже от взгляда на нее.
«Ты и ее сделал „точкой интереса“, — подумал он. — Ты поставил звездочку у дома этой девушки? Шон, ты что, рехнулся? Неужели ты думаешь, что, увидев ее, я смогу прикоснуться к ней?»
Наконец комары и москиты отогнали его от окна. Обсыпанный клещами, он снова продрался через джунгли. Нет, на него слишком много навалилось. Эта жара, порученное задание, эти москиты, что кружатся вокруг головы; и Клио, которая тоже кружится перед глазами, да и та, другая девушка, Тара, которая стояла в темноте, пока он излагал свои угрозы, и она говорила «да, да, да» в ответ на его вопросы, но не отступила ни на дюйм. Она пугала его. Когда он вернулся к машине, мерзкий запах снова забил ему ноздри; кабина была полна москитов, и эти гребаные создания кружились вокруг головы.
Он двинулся на север по 17-й, но отъехал недалеко и зарулил на стоянку магазина «Все в аренду», который был освещен одной из старых ртутных ламп. Он открыл дверцу, и его вырвало прямо на тротуар. Там оказался весь его обед.
Какое-то время он постоял, согнувшись и дыша запахом рвоты; ему казалось, что сейчас его снова скрючит, но обошлось. Подождав, он вытер рот и снялся с места. Нашел заправку, которая называлась «Счастливые времена», в туалете прополоскал рот и почистил зубы. Затем вернулся к патрулированию. Он должен работать. Шон сказал, что ему необходимо все время двигаться.