В том же любознательном возрасте Поль обнаружил, что таинственное дрожание воздуха на самом деле рождается в его собственных глазных яблоках. Он то и дело устремлял взгляд в пространство и удивлялся блуждающим малюсеньким инфузориям-туфелькам, которых поначалу принял за крылатых духов. В восторге от своего открытия он хотел рассказать об этом брату, но Ахим не слишком заинтересовался.
Когда Полю исполнилось двенадцать, его переселили в мансарду и вечерних бесед в интимной обстановке больше не было.
Но сегодня они опять заговорили о браке родителей.
– Когда я родился, – сказал Поль, – папе было примерно столько же лет, сколько сейчас мне. Раньше мне казалось, что у нас очень старый папа, но со временем стало ясно, что все относительно. Похожие ощущения у меня сейчас и в отношении разницы в возрасте наших родителей. Помнишь, мы думали, что папа женился на молодой, чтобы заранее обеспечить себе уход в старости? А теперь мне уже не кажется, что в моем возрасте невозможно влюбиться в двадцатилетнюю.
– Я думал, тебе больше нравятся женщины постарше, – сказал Ахим.
Поль покачал головой:
– Это давно в прошлом. Аннетта старше меня всего на восемь месяцев, практически мы с ней ровесники. В любом случае я понимаю папу теперь намного лучше, чем когда был молодым.
– А я нет, – заявил Ахим. – И я не верю, что наши родители счастливы друг с другом или были когда-нибудь счастливы. Когда я родился, папа так мне завидовал, что вскоре сам превратился в младенца, чтобы с ним сюсюкали.
– Чушь, – возразил Поль. – Когда мы были маленькими, он играл с нами в настольный футбол и «мяу-мяу» и каждый год возил на авиа-шоу.
– Ну, ты старше меня на целых четыре года и помнишь те счастливые дни, а я нет, – заявил Ахим.
Тут Поль перебил его:
– Прежде чем продолжать пить вино, не мог бы ты оказать мне услугу? Аннетту увезли в больницу прямо с улицы, нужно передать для нее кое-какие вещи.
– Конечно, – ответил Ахим и вытряхнул окурки из пепельницы. – Поедем прямо сейчас.
Аннетта упаковалась тщательно. Ключ от чемодана был в ее сумочке. Поль вытащил две ее ночных рубашки, шелковое кимоно, комнатные туфли и косметичку и запихнул все в ее портфель. Каждое движение причиняло боль, хотя он и выпил таблетку.
Четверть часа спустя оба брата стояли у постели больной.
– Только, пожалуйста, недолго, – попросила медсестра. – Время посещений уже закончилось.
Аннетта сонно глянула на них, но не сказала ни слова. Поль поставил ее косметичку на раковину, ночные рубашки положил на полку и на прощание погладил руку.
Хотя рука в гипсе и мешала лечь удобно, Аннетта снова заснула. Странным образом она чувствовала себя счастливой. Поль не полетел с Ольгой в Гранаду. Может быть, эта ужасная авария к лучшему?
8. Рисовальщик руин
Поль ждал, что брат вечером уедет, но Ахим предложил переночевать в комнате для гостей. Закон ведь запрещает оставлять пострадавших в аварии без помощи, шутливо заметил он, а завтра выходной, будет полно времени, чтобы приготовить на обед что-нибудь приличное.
Поль не смог отказать ему без веских причин. Однако уверенности в том, что все обойдется, если еще один день они проведут с братом, не было. Поль хотел избежать мужского разговора по душам, подогретого алкоголем, поэтому отправился на поиски снотворного. В сумочке Аннетты нашел лекарство, – наверное, она запаслась, чтобы перенести самолет. Потом оставил Ахима наедине с видеокассетами и в положенное время отправился спать.
В Страстную пятницу Поль проснулся от звона колоколов, который вызвал почти детское чувство покоя и защищенности. Однако при первой попытке потянуться почувствовал сильную боль. С жалобным стоном он стянул пижаму и обнаружил на бедре большой синяк. «Тоже мне ангел-хранитель», – подумал он и, подойдя к окну, сделал еще одно неприятное открытие: метель из мокрого снега и свинцово-серое небо в конце марта. А Ольга сейчас сидит в роскошном «Парадоре», пьет свежевыжатый апельсиновый сок и строит планы на этот солнечный весенний день.
Ахим поразил его вновь, на этот раз аппетитным завтраком. Его забота граничит с подхалимажем, недоверчиво подумал Поль. Хотя, может, Ахиму повезло и он встретил настоящую женщину, а большая любовь может свернуть горы и даже превратить бездельника в первоклассного повара.
На улице все еще шел снег.
– Какого цвета снег? – задумчиво спросил Поль.
– Белого, – опрометчиво отозвался Ахим, уже чувствуя, что все гораздо сложнее. Тогда он пояснил: – Но это на фоне выхлопов, собачьих автографов и крови из носа.