— Не очень, — перебила Шанти тихо.
— Алексис — женщина? — Оливия вскинула возбужденные глаза.
— Ты что, — меланхолично протянула Шанти, — с чего вообще такие мысли?
Я покачала головой. Все вело к тому, что Оливия помешалась. Она действительно походила на поехавшую: горящие глаза, дрожащие пальцы и нездоровый румянец на щеках.
— Когда я увидела эту графию, — проговорила Альви отрешенно, — у меня было чувство, что я где-то эту девушку встречала.
Лусьена громко охнула:
— Больше похоже на то, что Вандергейт пора отдохнуть.
— Мне тоже не нравится эта двойственность, — бросила я.
В комнатушке воцарилась тишина. Старые графии плыли по экрану, и я надеялась выловить лицо непонятной девушки в череде образов. Не получалось. Словно изображения с ней намеренно упрятали подальше.
— Я поняла, — шепнула Оливия, наконец. — Морок! На фото Алексис под мороком! Поэтому его разглядела только я. Магов нашего клана нельзя заморочить. Вспомните, ведь только я узнала принца на тайном испытании!
— Это все равно тупо, — высказалась Лусьена. — Ну, допустим это он. И что выходит? Одна из участниц отбора получила роль шута при дворе и согласилась на это унижение? Ей еще и не претит мужчиной прикидываться? В чем смысл? Нет. Не верю я тебе, Вандергейт.
Очередная серия картинок вспыхнула искрами, и на экране высветилась графия из столовой. Та, которую я рассматривала у озера. И снова: подозрительная блондинка и странное двойственное чувство.
— Опять она, — буркнула Эландрис из дальнего угла.
— Вы о чем вообще? — Шанти непонимающе развела руками. — Причем тут Алексис? Почему он женщина?!
— Лира, — подсказала Бруна. — Ты можешь рассеивать магию. Примени свой дар и посмотри на графию.
Решение показалось отличным.
Выдохнув, я прикрыла глаза. Попыталась сосредоточиться и прогнать из головы лишние мысли. Сердце предательски колотилось о ребра. Выйдет ли?
— Ай! — вскрикнула Лусьена. — Крэтчен, ты вздурела? Сожрала мое родовое заклятие шарма и не подавилась!
Сработало!
Я распахнула глаза. К счастью, графия еще не улетела с экрана. И первое, что я увидела на ней — лицо Алексиса. Много моложе, но очень узнаваемое.
— Это он! — выкрикнула я. — Точно он!
Мысли мешались в голове, расталкивая друг друга. Внезапно вспомнились едкие слова Алексиса о моем разрезе глаз, и то, как он потом открещивался от них. Его будоражащее признание, что ему нравилась моя мать… Так значит, он все-таки мужчина?
Или же нагнал дыма специально?
Нагнала, если быть точнее…
— Я ничего не понимаю, — выговорила я вслух. — Зачем?
— Она, должно быть, слишком сильно полюбила короля, — высказалась Альви. — И вернулась в другом обличье, чтобы просто быть рядом с ним.
— Все проще, детка, — отрезала Лусьена. — Просто он голубой.
— Нет, — оборвала я. — Он женщин предпочитает.
— Приставал, что ли? — хохотнула Лусьена. — Такой форменный уродец, да еще и слепой?
Шанти, не выдержав наших споров, заткнула уши и убежала обратно в коридор.
Показ графий завершился. На черном экране снова проступили разноцветные макушки зрителей.
— А сейчас, — громогласно прокомментировала ведущая, — выступит наша гостья с Дальнего рубежа, дитя благороднейшей семьи ибреса Генриэтта Роланд! Она исполнит песню из репертуара певицы Гранны под названием «Примороженный»! Генриэтта даже подпрыгнула от неожиданности.
— Разве Хельга не должна предупреждать о выходе? — буркнула Эландрис.
— Да, — проговорила Альви. — Странно это все.
— Иди же, — Лусьена подтолкнула Генриэтту к узкому проходу. — Скорее!
В череде тяжелых дум я даже не заметила, что Генриэтта пела из рук вон плохо. Не обратила внимания, когда она вернулась обратно, и ведущая вызвала Лусьену…
Хельга к тому моменту так и не вернулась.
Глава 65
— Много четвертин, — гнусаво и монотонно доносилось со сцены, и от этого голоса хотелось удавиться и оглохнуть одновременно, — много-много четвертин. На свете ты такой не один.
Нет, конечно, мы изо всех сил пытались наслаждаться. Не получалось. Гордая гранна, единственная дочь преуспевающего судьи, видно, считала, что разбирается в музыке лучше опытных концертмейстеров, и не стала долго репетировать. Не сказать, что она пела хуже Хельги Кузов, но все равно неважно.
— В чем дело, ибресы? — кто-то ввалился в наше маленькое укрытие через сценический ход. Вскинув голову, я с удивлением узнала ведущую. — Почему гранна Трагго на сцене? Сейчас должен был выступать ансамбль «Танго Катастрофа»! Еле успели поменять аккомпаниатора!