Это было сказано в шутку, но Нодира-то хорошо знала, что это не пустые слова, и, благодарная за все, порывисто обняла и расцеловала Тахирову.
На другой день Нодира встретилась с Расулом на той же скамейке близ института. Он выглядел значительно лучше, был побрит и подтянут. Нодиру смутил его взгляд, по-прежнему горящий мольбой и надеждой. Она опустилась на скамейку и долго молчала.
— Я могу надеяться? — тихо спросил Расул.
— Не знаю… — не поднимая глаз, промолвила Нодира. — Пойдем к Тахировой…
— Зачем?
— Поговорить хочет…
— О чем?
— Там узнаете… О хорошем!
— Правда?! — просиял Расул.
Через минуту они оба оказались на автобусной остановке, втиснулись в переполненную машину и поехали к Тахировой.
Нодира перебралась к Расулу лишь после того, как отметили сороковой день смерти его отца и матери и все родные и друзья дома сняли траур. Зарегистрировавшись, молодые пригласили своих близких товарищей и подруг и устроили небольшую вечеринку. Это было десять лет назад.
Их чувства выдержали самое большое и мучительное испытание — испытание разлукой, которая могла оказаться и вечной. Но счастье не изменило Расулу. Он принес войне свою жертву — потерял в боях ногу — и вернулся домой.
Увидев идущего навстречу мужа, услышав стук его костылей и его весело прозвучавший голос, Нодира облегченно вздохнула, словно сбросила с плеч тяжкий груз своих председательских забот. Можно было расслабиться и почувствовать себя просто женщиной — женой и матерью.
— Э-э-э, тетушка, опять припозднилась? — шутливо произнес Расул.
Она подхватила его шутливый тон:
— Привет, Мухаммед Расул!
При детях и в обиходе она называла его, как принято, отцом, в мыслях он всегда был Расулджоном — дорогим Расулом, а когда подтрунивала над ним, величала Мухаммедом Расулом, то есть посланцем бога. Сейчас она с мягкой насмешкой прибавила:
— Слава всевышнему, хоть вы вернулись сегодня рано.
— Невыгодное это дело — появляться дома раньше тебя, — улыбнулся Расулджон. — Пока дождешься, все глаза проглядишь. Опять заседали?
— Да в райком вызывали. Снова о хлопкозаготовках говорили.
Расулджон глянул на небо: ни одной звездочки.
— Как бы уже сегодня не пошел дождь, — сказал он.
— Дети еще не легли?
— Нет, тоже тебя дожидаются. Мы не одни страдаем: с нами Обиджон.
— Какой Обиджон? Бухгалтер?
— Да, Валиев.
— Он что, уже из Ташкента?
— Утром приехал.
Нодира пожала плечами: уехал позавчера, а отпрашивался дней на пять. Неужели обернулся?.. Поразмыслив с минуту, сказала мужу:
— Ладно, вы пока займите Обиджона. Я проведаю детей и приду.
За детьми — семилетней дочерью и пятилетним сыном — присматривала совсем уже постаревшая хола, сестра матери Нодиры. Она же занималась и хозяйством. Нодира и Расул уходили чуть свет и возвращались затемно и поэтому, едва переступив порог, первым делом торопились взглянуть на них. Расцеловав ребятишек и узнав, что день у них прошел хорошо, а на ужин была рисовая каша с молоком, Нодира попросила холу уложить их спать и пошла в мехмонхону, где Расулджон угощал гостя чаем.
Увидев ее, Обиджон вскочил и, приложив руку к груди, поздоровался.
— Салом, Обиджон! — ответила Нодира. — С приездом! Что так скоро?
— Как управился.
— Значит, удачно съездили? Брату своему Расулджону, наверно, уже выложили все ташкентские новости, теперь моя очередь, а?
— Да какие там ташкентские новости? Все по-прежнему. Мы о делах говорили.
— Разговоры о делах бесконечны, — улыбнулась Нодира. — Да вы садитесь, садитесь, — спохватилась она.
— Расулджон-ака — мой устод[12], вот и пользуюсь случаем, беру уроки, — сказал Обиджон. — Работа усложняется с каждым днем…
— Какие это сложности? — махнул рукой Расулджон. — Колхозы-то мелкие, достаточно одного энергичного, подобного вам, человека, чтобы справиться со всей бухгалтерией. По-моему, пришла пора укрупнять колхозы. Вот тогда будет размах! Тогда, дорогой друг, мы с вами попотеем.
— Ну, к тому времени вы поднакопите опыт и справитесь, — улыбнулась Нодира.
— Не знаю, не знаю, — покачал головой Расулджон. — Как говорится, век живи — век учись. Новые масштабы — новые задачи. Не перестроишься — не потянешь. — Расулджон подмигнул бухгалтеру. — Но Обиджон и теперь на высоте, повезло вам с ним. Только, уважаемый раис, нужно ему помочь. Раз в одной упряжке, двоим и тянуть, и отвечать.
— За что отвечать? — насторожилась Нодира, почувствовала, что муж подводит разговор к тому, ради чего пришел Обиджон.