— Это просто от радости.
— Совсем будет плохо...— дружески хлопнул по спине прораб,— заходи!
— Понял! Держи петуха!
В сентябре с легкой руки прораба-инвалида я без вступительных экзаменов поступил в строительный техникум, сыграла роль служба в армии — фронтовиков брали даже и с шестью классами, но на нашем курсе, первом наборе, из демобилизованных я оказался один, видно раненые и списанные подчистую еще не пришли в себя после фронта, не настроились на учебу.
«Сложно жить без пистолета», как говорил когда-то старшина Брагин, и я был полностью согласен с бывшим беспризорником. Посудите сами, собрали нас, первый и единственный курс, в длинном коридоре, потому что больше собирать студентов вместе было негде, так как восстановили всего два этажа в правом крыле будущего ВИСИ. Мальчишки, девчонки, хихикают, большинство из провинции, как принято называть иногородних в столичных городах.
— Алик, душа любезный! — окликнул кто-то.— Переходи на нашу сторону! Будем давать тебе булька, млеко, яйки...— последняя фраза была сказана уже в манере немцев.
— Швейк! — обрадовался я хоть одному знакомому лицу. Ты какими судьбами сюда попал?
Мы обнялись, стали тискать друг друга. Швейк с маслозавода, Вовка, был не в своем знаменитом клиф- те гестаповца,— одет, как все, мял в руках кепочку-«лондонку», с козырьком в два пальца.
— Кончил у Ивана Яковлевича семилетку и сюда Б\дем строить. «Что нам стоит дом построить, нарисуем, будем жить». Давай в одну группу, а то с этими из эвакуации не знаю, что делать. Дурак один нашел вчера запал и давай ковырять, ему пальцы оторвало. Как с ними жить, если они штурмбаннфюрера от бригаденфюрера не отличают и не знают, кто и где носит «рунны» СС? Алик, наступают трудные времена. «Эту тетину мы должны превратить в золото».
На общем сборе студентов выступил Плаксин Геннадий Михайлович.
— Кто он? — спросил Швейк.
— Понятия не имею... Ректор, проректор... Это кто? — попытался я выяснить, но выступающий осадил меня персонально:
— Товарищ Васин, не мешайте, пожалуйста, если у вас будут вопросы, подойдите после собрания. Итак, товарищи, теперь вы не ученики, а студенты. Мы обязаны отработать двести часов на восстановительных работах.
Я понял, что мы стали вроде солдат-первогодков великой армии Науки, не прошедших еще «курса молодого бойца» и не принявших присяги, иначе чем же можно было объяснить, что каждый из нас помимо того, что он обязан был грызть гранит науки, еще должен отработать двести часов в год на развалинах техникума?
После собрания я подошел к Плаксину, козырнул по форме.
— Разрешите обратиться?
— Слушаю вас.
— Я не понял, почему я обязан отработать до лета двести часов?
— Потому, что будем восстанавливать здание.
— ВИСИ?
— Да.
— А мы же техникум, не институт, почему же мы обязаны за студентов института вкалывать?
— Потому, что мы строители. Будет набор в институт — они тоже свое отработают. Вам что, не понятно?
— Понятно. Только я хочу заранее предупредить, что не всегда смогу присутствовать на общих работах, тем более занятия начнутся, как я понял, только с ноября — декабря.
— Да, пока не поставим «буржуйки» в аудиториях, чтоб зимой не замерзнуть. Вы что, хотите быть вне коллектива?
— Я живу один,— сказал я.— Остался совсем один... Мне есть нечего. Я вынужден еще подрабатывать, на студенческую карточку мне не протянуть. Тем более свои часы я на восстановлении этого здания отработал.
— Когда?
— Когда сидел в подвале посредине этого здания на фугасах. От этой коробки вообще осталась бы одна глубокая воронка. Тут был «сюрпризик» на половину Чижовки. Так что моя совесть чиста.
— Я что-то слышал об этом,— сказал Плаксин.— Да... Вы у нас пока один такой, да вот ваш друг Лосев Владимир.
— Швейк с маслозавода?
Я и не знал фамилии Вовки.
— Лосев. А клички забудьте, у нас тут не фашистский концлагерь. Альберт Терентьевич, раз вам надо — так надо, предупредите только. А куда устроились?
— Хочу в трампарк ночами рельсы класть, один знающий человек посоветовал.
— Отлично! Вы это самое... Часы отработанные... Бумажку берите, мы будем учитывать их. Такое положение — каждый студент обязан отработать в год бесплатно двести часов. Администрация техникума и преподавательский состав поближе с вами познакомятся. Вы у нас фронтовик, единственный орденоносец...
— Не орден у меня,— смутился я.— Медаль.
— «За боевые заслуги»! — поднял палец Плаксин.— Это ведь боевая награда. Вы комсомолец?