— В столярке подлатали, подклеили, ничего, смотрится.
Пленные не обращали на нас внимания, они стояли цепочкой, передавали из рук в руки обгорелые кирпичи, рушили стены. Пришли две машины с досками.
— Попробую договориться,— направился к шоферам Фразе, но, видно, шоферы не ходили в Музкомедию, разговор не состоялся.
— Ничего, на лошади доедут!
— Пошли, попрощаемся с нашей комнатой! — предложил я Рогдаю.
Конечно, ордер нам выписали на двоих. Мы прошли в секцию дома, где когда-то был наш «номер»; пленные уже расчистили секцию от хлама, обгорелых балок и скрученных труб водопровода. Рушили стояк дымохода от печек на двух этажах. Набросили повыше петлю троса, заработала лебедка.
— Ахтунг! — предупредили нас.— Стой!
Пленный замахал руками и жезлом, показывая, что, мол, сейчас обвалится труба, как будто мы сами не видели. Труба рухнула, поднялась туча пыли, когда она осела, фрицы образовали «живую цепочку», привычно стали передавать из рук в руки кирпичи, складывая их во дворе на месте сгоревшего сарая в аккуратный штабель. Разбили печку с пониманием, целые изразцы откладывали в сторону, добрались до дымохода, в котором тетя Клара хранила «сокровища Монтецумы», и тут я увидел, что они вынули из дымохода коробку.
— Ахтунг! — теперь закричал я и полез к ним через груду хлама. Нужно было быть полным идиотом, чтоб не догадаться проверить тайник. Она специально оставила метку в подвале, написала свои инициалы, как на серебряных вилках. Она мне оставила метки! Как я не сообразил!
Я вырвал у фрицев металлическую тяжелую коробку.
— Это наше! Моя! Это мы прятали!
— Это тоже ваше? — спросил один из них на ломаном русском, указывая на портативные немецкие аккумуляторы, извлеченные следом из тайника. Вот, оказывается, что нес дядя Вилли в рюкзаке через реку Воронеж — передатчик и аккумуляторы к нему, а запасные спрятали в квартире тети Клары.
— Тоже мои! — сказал я сгоряча. Не буду же я объяснять пленным, что эти вещи принадлежат советским разведчикам, я и брату-то ничего не рассказывал. Мне же сказали молчать, я и молчу...
— Что за шум? — к нам подошел неизвестно откуда взявшийся старший лейтенант. Немцы оживленно заговорили, офицер отлично их понимал.
— Ребята, вы что-то мудрите,— сказал он.— Что лежит в этой коробке?
— Я уже забыл,— ответил я.— Мама положила. Мы уходили из города, шла бомбежка, все делалось второпях. Не верите, спросите у людей.
— Предположим,— сказал старший лейтенант.
— Открывайте коробку! — сказал Рогдай и посмотрел на меня с выражением.
— Пожалуйста! — согласился я, не зная, как выкрутиться из неприятной ситуации.
Я вскрыл коробку... В коробке оказались бумаги со столбцами цифр, возможно, шифровки, а может, и сами шифры, фотоаппарат, катушки с фотопленками, засунутые в отрезанные пальцы от резиновых перчаток, в резиновом мешочке лежали фотографии.
— Дай-ка сюда! — сказал старший лейтенант.— Оригинальные вещи спрятала в печке ваша мама.
— Это не наше,— сказал Рогдай.— Врет он. Это квартира нашей соседки. Она была в разведотделе нашей дивизии, потом куда-то исчезла. Я делал запрос, мне ответили, что адресат выбыл.
Старший лейтенант снял резинку с мешочка, вынул фотографии.
— Интересно! — вырвалось у него. На фото был дядя Вилли в парадной форме немецкого капитана с орденами и медалями, на второй фотографии он был в обнимку с тетей Кларой, остальные фотографии я не разглядел, потому что офицер завязал мешочек.
— Очень интересная находка! — сказал он и толкнул ногой разряженные аккумуляторы.— Тут без пол- литра не разберешься.
— Видел? — прошептал мне на ухо брат.— Клара- то немецкая шпионка. Вот тебе и «выбыла в неизвестном направлении». Она к немцам убежала.
В ответ я толкнул его локтем, чтоб молчал.
— Она шпионка! Она к немцам убежала, а ты все: «Тетя Клара! Тетя Клара!» Шпионку проглядел!
— Молчи! — так же шепотом ответил я.— Балда ты. Она наша!
— Ты с ней заодно! — вдруг сказал брат. Он постоял остолбенело и, оглядываясь на меня, ушел.
Куда его понесло? Мы же переезжаем на новую квартиру. Я еле стоял на ногах... Сумасшедший человек!
— Айн момент! — сказал толстый немец и попросил достать фотографию, посмотрел ее, отставив на вытянутую руку, и что-то сказал.
— Что он говорит?
Да тут... Его интересует немецкий офицер.
— Можно на минутку? — отозвал я в сторону старшего лейтенанта.— На фото наша соседка... И этот капитан, а может, майор, он наш. Больше я вам ничего не могу сказать. Снесите коробку в Особый отдел округа,— за то, что вы нашли, вам скажут спасибо. По правде, я должен был давно это сделать сам, но я не сообразил, где лежит коробка, ума не хватило.