Очнулся он — его за руку тянут. На плечо руку положили и ведут куда-то. Прохладный соображает: лучше к эсэсовцам в лапы не попадаться. Дотянулся до финки, выхватил — и опять в обморок.
Снова очнулся — лежит под металлической сеткой. Соображает: кровать,— значит, под кроватью лежит, спрятанный. Оказывается, старик какой-то его подоб рал. Говорит: «Сынок, потерпи, не стони. Услышат — и тебя и меня со старухой порешат». Ладно... Отлежался Прохладный, рана-то от немецкого штыка резаная, быстро сошлась, но крови много потерял. Отдышался и спрашивает: «Как дела, отец?» — «Немцев много в темноте пострелялось,— старик ему,— но и наших двоих схватили». — «Как так?» — Прохладный спрашивает. «Просто! Тут эсэсовцев было как нерезаных собак. Одного, вроде тебя ударенного, взяли опосля, через два дня, за околицей повесили. Второй гранату успел рвануть»,— это старик, значит, говорит.
Прохладный свое: «Как немецкий полковник, фюрер какой-то там, начальник штаба? Нашли его немцы, или наши успели увести, не слышал?» — «Не успели увести, старик-то говорит.— Этот, который себя гранатой, но и немецкого начальника кончил».
Потом Прохладный шел тропами к нашим. Вышел. Его за жабры и судить: задание-то не выполнил, «языка»-™ не доставил, всю группу положил, и пользы никакой.
Учли на суде, что пострадал, что хотел немцам праздник испортить, что немцев много полегло. Сняли три кубика. Тут бомбежка... Прохладного — бомбочкой. И в госпиталь.
Он каждый день рапорты пишет. Подумаешь, в наряд идешь! Прохладный меня в разведку возьмет, вот увидишь. Он меня из пистолета ТТ учит стрелять. Я скоро буду стрелять лучше тебя.
Мне некогда отвечать.
В шесть часов происходит инструктаж — зачитываются обязанности. Единая для всех — «точно и своевременно выполнять приказы».
— Вопросы есть?
I — Никак нет!
— На-пра-во!
Мы идем строем к штабу. Идем в обход летного поля. Темнеет. На летном поле работают технари из группы аэродромного обслуживания, устанавливают в траве маленькие мощные фонари. На аэродром вот-вот прибудут новенькие самолеты. Для «чаек» хватало приводного прожектора. Под утро слышался гул моторов, «чайки» возвращались с заданий. Вспыхивал прожектор, из- за леса на малых оборотах почти бесшумно выныривала машина, плюхалась на луг, как огромная стрекоза.
Идем мимо пасеки.
Здесь хозяйничают пчелы и радисты — над пасекой паутина антенн. Антенн прибавилось: говорят, установили какой-то радиомаяк.
Подходим к штабу.
В домиках, в сараях бывшего леспромхоза расположены отделы штаба, в саду вырыты щели на случай бомбежки. Под деревьями машины. Много машин. Даже слишком много. Мы маршируем мимо, идем к амбару; здесь раньше был ток.
Ровно в семь появляется комендант аэродрома. Он вызывает командиров. Показывает бумажку, на ней пароль и отзыв. Затем бумажку рвет на мелкие кусочки,
— Товарищи! — обращается к нам комендант аэродрома.— Нынешняя ночь будет очень напряженной — прибывает полк «яков», ЯК-1. Это новые отечественные боевые машины. Службу нести бдительно! Подозрительных немедленно задерживать. Обратите внимание на ребят из деревни — народ любопытный и болтливый. Если попадутся женщины, задерживайте В деревне не должны знать, что здесь происходит.
— Нале-во!
Строй поворачивается. Теперь каждый боец в строю не просто боец, а часовой — человек, наделенный безграничной властью, личность неприкосновенная. Я тоже...
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Где-то я читал, что штаб — мозг. Как работает мозг — сказать трудно; как работал штаб авиационной дивизии, я видел.
В тот день, когда я приступил к исполнению обязанностей рассыльного, штаб напоминал развороченный муравейник.
Дежурный по штабу лейтенант принес схему расположения отделов.
— Вот барак — главное здание штаба, за бугром пункт связи, столовая. Запоминай: блиндаж, в нем политотдел; в этом бараке оперативный, строевой...
Он назвал службы и отделы, затем спросил:
— Запомнил?
— Вроде...
— Отлично!
— Слушаюсь!
— Теперь садись, не мозоль глаза, успеешь набегаться.
Странно работал штаб! Прошло целых пятнадцать минут, а приказа не поступало. Может быть, про меня забыли или просто не знали, что рядовой Васин назначен дополнительным рассыльным?
Прошло еще минут десять. Неожиданно в дежурку заглянул какой-то старший лейтенант и попросил:
— Пошлите кого-нибудь к связистам,— телефон не работает.
— Васин,— сказал дежурный по штабу,— беги за бугор на узел связи, разузнай, в чем дело.