— Здравия желаю! — вскочил я с табуретки: все- таки приятно встретить знакомого человека в незнакомой обстановке.
— Добрый день! — ответил задушевно капитан — Как жизнь? Изменился... Вырос, шире в плечах стал. Молодец!
— Рад стараться!
Я решил стать образцовым бойцом. «Васин, ты не того... Васин, ты не сего...» Надоело! Стану образцовым бойцом, таким, каких рисуют на плакатах,— бравым, румяным и подтянутым.
Вошли еще несколько человек. В маскхалатах. Пехотинцы. Чувствовалось, что с передовой. Что делала пехота в штабе авиационной дивизии?
— Знакомьтесь! — сказал капитан,— Альберт Васин. Старый знакомый. Про него шел разговор.
Разведчики оглядели меня, как барышники конягу
— Как по батюшке? — спросили.
— Терентьевич.
— Значит, Альберт Терентьевич?
— Так точно!
—Присаживайтесь,— предложил капитан.— Алик... виноват, Альберт Терентьевич, бери табурет, пододвигайся к столу, будет разговор.
«Что это они? — подумал я.— Зачем по имени и отчеству называют? Вроде на полном серьезе говорят. Чудеса!»
— Дайте карту!
Появилась карта. Ее развернули на столе. Капитан спросил у пехотинцев о каких-то хозяйствах. Старший очертил толстым ногтем на карте границы участка.
Напрасно Рогдай утверждал, что у меня нет наблюдательности и поэтому из меня никогда не получится разведчик. Я умел замечать разное... Соображал кой- что. Я украдкой успел прочитать название реки — Воронеж.
Река Воронеж... Сколько раз я переплывал ее! Когда на реке шел катер, мы бросались в воду, плыли наперерез катеру, чтобы успеть удариться о волну. Ходили купаться всем двором. Купались дотемна. Играли в «рули». гоняли мяч по заливному лугу... Конечно, на карте река Воронеж. Справа — Чернавский мост, слева — дамба. Ее взорвали, да и Чернавский вряд ли уцелел подняли его в воздух саперы.
— Разговор ответственный,— предупредил капитан и поскреб затылок,— Альберт Терентьевич, товарищи хотели бы знать: часто ты ходил сюда? Подойди, посмотри, посмотри. Здесь бывал, небось? Соображаешь, какое место показываю?
— Так точно!
— Слушай,— поморщился капитан. Говори человеческим языком.
— Слушаюсь!
— Прошу без этих... Как попка-дурак. Эк тебя, родимого, обработали! Ты не на строевой, у нас душевная беседа.
—Это какое место изображено? — спросил старший в маскхалате. Спросил деловито, точно надоела ему эта самая душевная беседа уже до чертиков.
— Яхт-клуб,— четко ответил я.
—Как догадался?
Я обошел стол, пригляделся.
— На левом берегу между двумя мостами стоит лишь одно здание — бывший яхт-клуб Петра Первого.
— Правильно,— обрадовались разведчики, закивали головами, улыбнулись впервые. Они точно обмякли — расстегнули маскхалаты, достали трофейные сигареты, закурили.
— Вот Гусиновка, Монастырщина, Чижовка.. Чижовка за дамбой начинается,— продолжал я,— Мы на Чижовку купаться не ходили — там шпана живет, «сухарики» делают, могут и штаны унести.
— Шпана нас не интересует,— сказал капитан.— Ходил ли ты купаться правее Чернавского моста? Расскажи, какой здесь берег, течение, есть ли омуты
Я сказал:
— Здесь нарисовано старое русло реки. Оно высохло, в нем редкий камыш растет. Сюда девчонки бегают купальники отжимать. Неточная карта.
— Верно, верно! — подтвердили пехотинцы и с уважением поглядели на меня.— Старое русло не сняли топографы, торопились.
— Папа рассказывал,— продолжал я,— что раньше здесь стоял русский флот, при Петре Первом, вот до чего глубокая река была. Река Воронеж сильно обмелела. Так старики говорят.
— Интересно, интересно...
— Правее от моста берег крутой, можно прямо с него прыгать в воду, сюда влево, тут гладко. Низенький берег.
— Мелко?
— Нет, обрыв под водой. Шагов через десять.
— Ага...
— Напротив водокачка. Новая.
— Фарватер знаешь?
— Чего?
— Дно... Глубину. Где с ручками с ножками?
— Конечно.
— Так. так,— заерзал на табуретке капитан и поглядел, как учитель на экзамене,— Расскажи.. Бр>Д есть?
— Есть.
— Где?
— Напротив водокачки.
— Ты же говорил, что здесь обрыв под водой. Капитан облизнулся. Странно он себя вел.
— Яма...— сказал я.— Если прямо. Надо с умом... На вашей карте не покажешь. Как вошел в воду, сворачивай влево, немножко. На середине опять правее. Тогда в яму не угодишь. Река-то не широкая, но ее знать нужно. Летом каждый день тонут. Честное слово! Идешь, идешь, если не знаешь, где свернуть, тебя течением снесет — и сразу ух!.. И пошло крутить. Я сам тонул...