Из брошюры немецкого корреспондента Густава Штебе
"Мы сопровождали еще некоторое время эвакуированных и наблюдали, как они организованно распределялись по городам и селам в тылу. После этого мы вернулись обратно в Воронеж. С тех пор на улицах царит жуткое затишье. Только в местах расположения полков и батальонов царит жизнь, приходят посыльные, звонят телефоны, слышатся приказы, краткие донесения, а из убежищ раздается иногда многоголосое пение, гармоника или звучит радиоприемник сбежавшего комиссара. Офицеры и солдаты, которым пришлось расположиться здесь, по возможности создали себе условия жизни. Со всех частей города они собрали себе мебель, ковры и посуду и украсили свои убежища цветами и картинами, чтобы чем-нибудь по возможности скрасить безрадостную окружающую их обстановку. Они только несколько часов находятся в этих квартирах: они должны сменить своих товарищей, которые находятся в окопах на окраинах города и зорко следят за вражескими позициями или же подвергаются более или менее частым атакам врага. Одновременно с охотниками за танками и артиллерией пехота играла важнейшую роль в Воронеже. В то время, как вначале город защищался дивизией из Силезии, в дальнейшем сюда подошли баварцы и другие соединения. Об их боях с бесчисленными примерами личной храбрости и выполнения долга расскажет в дальнейшем история этих полков. Мы смотрели на поле битвы на северной окраине Воронежа. Один фельдфебель наблюдал в бинокль. Ни одно движение врага от него не ускользает. Он поднимает глаза тогда, когда замечает, что кто-то стоит рядом с ним, и тогда объясняет. "Единичные фигуры, которые там наблюдают, - так как поле расположено за небольшой возвышенностью. Наши собственные позиции находятся здесь впереди. Широкая проселочная дорога с севера на юг является продолжением Проспекта Революции. Так вы ясно видите количество подстреленных танков. Большинство из них большевики опять утащили к себе, они или собирают из пяти-шести танков один танк, или же закапывают подбитые танки в землю в качестве убежищ. Вправо от улицы группа домов - это больница и стадион". Поле с подбитыми танками нужно лучше осмотреть: короткий переезд за нашими передовыми позициями. Дорога изрыта многочисленными ямами от попаданий снарядов. Противотанковые заграждения, несколько прыжков по полю - и вот танки непосредственно перед нами. На ближайшей небольшой возвышенности лежат большевики и, возможно, смотрят сейчас сюда. Они не стреляют, и поэтому можно спокойно осматривать поле, на котором они предпринимали большинство своих танковых атак. Отсюда они надеются прорваться во фланг к немцам. Но никогда они не проникали дальше, чем до сих пор. И здесь они остаются лежать. Понятно, что здесь немецкая защита имела лучшие артиллерийские части, лучшие зенитки и лучших охотников за танками. Это их заслуга, что многочисленные танковые атаки разбивались огнем наших орудий и что количество подбитых танков было так велико. Мы разговаривали с обер-лейтенантом Гоффман одной артиллерийской части, которая подстрелила под Воронежем более 100 танков. Фюрер наградил храброго обер-лейтенанта железным крестом. Одной немецкой зенитной батареей, которая была использована в качестве наземной, удалось в два дня подбить 40 танков, из которых 30 было подбито за 11 минут. И теперь это не редкость, когда наши охотники за танками подстреливают танк почти с каждым выстрелом. Только немногие из наступавших танков могли отступить, а отступившие были сильно повреждены. Однако ничто не могло заставить большевиков отказаться от танковых атак, в некоторые дни атаки следовали одна за другой. За танками обычно шла стеной советская пехота. Командиры и комиссары гнали ее прямо на огонь наших пулеметов и противотанковых орудий. Здесь можно предполагать стремление к массовому самоубийству, если бы это не являлось выполнением бесчеловечных приказов Сталина и его генералов. Бывали дни, когда наша пехота отражала до 36 атак, после которых широкое поле битвы было усеяно убитыми и ранеными большевиками. Что выполнила наша пехота в боях за Воронеж, не может понять посторонний человек... Большевики теперь поняли, что против желания немецкого командования они не могут взять обратно развалины Воронежа. Город как таковой не представляет собой в настоящий момент никакой ценности, нужны будут десятки лет, чтобы его вновь отстроить и начать новую жизнь, но Воронеж необходимо было взять, чтобы лишить противника важного центра для военной подготовки. Большевики сделали все, что могли, чтобы уничтожить сам (-) город. Этим самым они лишили всякого смысла свои постоянные атаки и попытки прорыва. Напротив, немецкие солдаты защищают город в полном сознании этой необходимости".