Оценив ситуацию, Саша моментально подхватил мою голову, а затем, действуя одной только правой рукой, подхватил меня, перевернул и положил себе на плечо. Я не успела опомниться, как оказалась в палате на кровати.
– Что ушибла, сломала? Где болит?
– Все ерунда! – ответила я.
Ушиблась я, конечно, всем, чем только можно, но ни о каких переломах речи не шло.
– Пусти! Я вернусь в душ и смою шампунь!
– Лежать! Не шевелиться!
Он самым настоящим образом прижал меня к кровати и не дал подняться.
– Сейчас мы тебя оботрем.
Я решила не сопротивляться. Кости целы, мозг не задет – это главное. А если он хочет благородно поухаживать за «падшей» в душе голой девицей, то на здоровье. Я даже перестала прикрываться – что мне, собственно, прикрывать!
Саша примчался с двумя полотенцами. Одно из них было влажным, а другое – сухим. Первым он стер с кожи всю мыльную пену, а вторым вытер насухо. Было приятно, но главного Саша не учел.
– А голова?
Действительно, пены в моих волосах уже не было, но они были совершенно мыльные. Саша сопроводил меня к раковине и поддерживал, пока я промывала голову душем. Всякое стеснение у меня окончательно прошло. И вообще, мне было приятно, как он меня держит и прижимает к себе. Настолько приятно, что ушибы вообще перестали ощущаться. Я прошлась по мокрым волосам полотенцем. При этом Саша бережно поддерживал мою шею. Потом мы двинулись назад в палату. Я уткнулась лбом ему в плечо и целенаправленно прижалась к здоровой руке грудью. Я помнила, как это в свое время подействовало на Костю. Сашина кровать была ближе, и я уже ее намочила, когда он затащил меня на нее после падения. Так что теперь кровать будет моей.
Вскарабкавшись, я перевела взгляд с Сашиного лица на куда более низкий уровень. И сразу же отметила, что даже в экстремальной ситуации я ему небезразлична.
– Ну, как ты теперь? – спросил он меня заботливо.
– Ничего! Все в порядке! Спасибо! Извини за беспокойство! – выпалила я и откинулась на подушки.
– Больше так не делай.
– Ага. Ты ж понимаешь: я это специально. Это у меня ежедневный моцион перед сном.
Он засмеялся.
Я осторожно потрогала его забинтованную руку.
– Тебе это не помешает?
Он удивился вопросу.
– Не помешает чему?
– Как то есть чему?! – с деланым возмущением воскликнула я. – Разумеется, выполнению супружеского долга!
– Не понял…
– Чего ты еще не понял? Ты что, не слышал, как эта стерва запретила нам с тобой заниматься сексом? – Я махнула рукой в направлении коридора. – Я не буду тигре, если послушаюсь подобных указаний. А ну, иди сюда!
Слава богу, что он не сопротивлялся. И даже наоборот! А то я бы окончательно уже решила, что мне на роду написано доминировать над мужиками.
Саша мне действительно очень, очень нравился. Хотя о том, что у нас получилось, а точнее, не получилось в тот вечер, можно снимать порнокомедию о половой жизни инвалидов. То есть все, что касается той части мероприятия, которая в популярной литературе слащаво называется «прелюдией», или, что еще мерзее, «предварительными ласками», получилось отлично. Я блаженно возлежала на высокой больничной кровати, пока мой сосед-супруг-однофамилец ласкал меня здоровой рукой и нежно целовал мое ушибленное о твердую сантехнику тело. Шею и прикрепленную к ней голову я настолько удачно разместила между двух поролоновых подушек, что неизбежные при подобных обстоятельствах шевеления проходили почти безболезненно. Но через некоторое время мне уже захотелось большего, и я недвусмысленно позвала его к себе.
Честное слово, я много бы отдала, чтобы увидеть со стороны то, что произошло дальше! Правда, в тот момент я ужасно перепугалась, когда Саша попытался элегантно запрыгнуть ко мне, лишь слегка опершись на никелированный поручень, расположенный в ногах. Перекатив незадолго до этого больничную койку, я забыла поставить колеса на стопор. Поэтому Саша не смог удержать равновесие и, вместо того чтобы оказаться в моих жарких объятиях, грохнулся на пол, а я, голая и жаждущая продолжения банкета, быстро покатилась в противоположную сторону.
Ни я, ни Саша не успели до конца сообразить, что происходит. Двери палаты распахнулись от полученного толчка, и я вылетела в коридор. Противная медсестра клевала носом на своем рабочем месте. Пробудил ее сильнейший удар – мое спально-транспортное средство врезалось в стойку поста. Деревянная конструкция накренилась, и на голову надменной даме посыпались медицинские карты, коробочки с таблетками и одноразовые стаканчики. От боли в шее у меня из глаз посыпались искры. Но когда обезумевшая спросонья полька подскочила на своем месте и завопила: «Кур-р-р-в-а-а-а!», я чуть не кончила, захлебываясь собственным диким смехом! Интересно, все ли тигре склонны так смеяться при подобных обстоятельствах?!
Забытая встреча
На следующий день Сашу выписывали. Он улетал оперироваться в Германию. Незадолго перед отъездом его пригласили в административное крыло на какую-то конфиденциальную беседу. Вернувшись в палату, он никаких подробностей не рассказал, ограничившись обобщающим замечанием: «Чушь все это!»
Нам с моим невольным «мужем» и несостоявшимся любовником осталось только десять-пятнадцать минут на то, чтобы выпить по чашке кофе и попрощаться. Несмотря на вчерашний позор, а возможно, и благодаря ему нам обоим не хотелось прощаться навсегда. Я первая оставила свой телефон и адреса – почтовый и электронный. Наверное, девушке нескромно проявлять инициативу, но мне на подобные правила плевать. Я знаю, чего и кого я хочу, и готова выбирать сама. Я – тигре!
Разумеется, Саша тоже написал мне, как его найти. Визитки у него, как и у меня, не было, поэтому я записала телефоны и адреса в память своего мобильника.
Возникла странная пауза. Мы смотрели друг на друга и не знали, о чем говорить. Лепетать друг другу о внезапно нахлынувших чувствах? Нет, Это не про меня, да и не про него тоже. Вспоминать о том, как я ночью голая каталась по коридору? Пусть лучше об этом вспоминает медсестра и те, кто подглядывал за мной через приоткрытые двери палат.
И вдруг я вспомнила! Во всей самолетной истории было нечто, о чем я забыла, что просто вылетело из моей бедной ушибленной головы. И именно сейчас я осознала, что должна поделиться важной информацией.
– Саша! – Я поставила на тумбочку свой прощальный кофе и твердо посмотрела в зеленоватые глаза. – Я должна сказать тебе нечто очень важное.
Он просиял, подошел ко мне, приподнял здоровой рукой мой подбородок и поцеловал меня в губы.
– Говори! Но я все-таки скажу тебе первым, что люблю тебя.
Это было настолько неожиданно, что я, погруженная в новые мысли, отреагировала не совсем адекватным и наверняка не самым приятным для своего «псевдосупруга» образом.
– Да-да! Очень хорошо, что ты сказал это. Я тоже, разумеется, тебя очень… Но я другое хотела сказать…
– Романтичная ты!
Он отшатнулся и повалился в свое кресло. Я поняла, что не права, и попыталась обратить все в шутку: