Наташе пришлось поднять руки, чтобы они оставались свободными до последнего момента. Автомат она уже не могла вытащить из болотной жижи.
— Бросай! — крикнул Митя. — Бросай его!
Наташа выпустила скользкий ремень, и грязь, обрадовавшись добыче, с жирным всхлипом проглотила оружие.
— Держи, сестра!
Бронебойщик расчетливо кинул жердину к груди Наташи.
— Крепче хватайся!
И теперь Наталья Александровна не может сообразить, сколько времени пристраивал тогда ефрейтор ремни к суковатой жерди. Может, это продолжалось всего минуту. Но если это была минута, она была самой долгой в ее жизни.
Грязь смачно чавкала и не хотела отпускать добычу. Намертво вцепившись в жердину Наташа думала, что лопнут солдатские ремни, и тогда уже ничто не спасет ее.
Бронебойщик и Митя вытянули Сиверцеву из трясины, мокрую и скользкую. С ватника стекала грязь. Штанина оказалась разорванной на бедре. В прореху выглядывала испачканная озябшая кожа и край голубых рейтуз. Один сапог остался в трясине. Наташа дрожала, нервно стучала зубами, еще не верив в свое спасение, и прикрывала ладонью прореху на штанине. У нее не было сил, кружилась голова, ломило затылок и временами что-то проваливалось из сознания. Наплывало странное безразличие ко всему на свете, и одной живой мыслью был стыд, что мужчины видят ее грязные голубые рейтузы.
Идти она не могла. Обмахнув Наташу пучками осоки, Митя и бронебойщик взвалили ее на шинель и понесли прочь от страшного места.
— Вон к тем елочкам, лейтенант… Там посуше будет.
Вскоре они наткнулись на крохотный островок твердой земли, заросший пушистыми, непохожими на болотные елочками. Забрались в их гущину и с облегчением повалились на землю.
Чернявый метнулся вперед, но тут же возвратился. За островком хода не было. В обе стороны расходился тусклыми клиньями разлив стоячей воды.
— Приехали, — зло сказал он, тронул рукой замотанную шею и кинул на землю бронебойку, которую заставил его нести ефрейтор. — Бери свою дрынду!.. Не пройдем дальше. Прищучат нас здесь егеря, и каюк!.. Пропадем, как собаки… Подохнем.
Лицо его перекосилось, он согнулся в поясе, словно его неожиданно ударили в живот, и начал скулить по-собачьи.
Волохов подскочил к чернявому и тряхнул за плечи с такой силой, что у того мотнулась голова.
— Замолчи! Приказываю замолчать, товарищ боец! — голос Мити сорвался на крик.
— В рыло ему двиньте, лейтенант, — угрюмо посоветовал бронебойщик, обтирая подолом гимнастерки затвор ружья. — Двиньте и очухается… Не в себе человек. А то давай я, коли стесняетесь.
Эти слова отрезвили чернявого. Он замолчал и, оглаживая шею, сел под елочку.
— Не догонят нас егеря, — сказал Волохов. — Ни к чему им нас догонять. Отыскать нас в этой чертовой болотине непросто. А насчет дороги дела неважнецкие…
Митя прошел к краю елочек и смотрел на разлив воды, уходящей в мелколесье.
— Не разберешь, где кончается. Вот какая загогулина. С самой Свири перли, а тут ковырнули нас под ребро… Через такую воду гать не положишь, а наугад соваться нельзя.
Наташа лежала на расстеленной шинели и плохо понимала, о чем говорит Митя. Смотрела мутными глазами и облизывала сохнущие губы.
— Обход надо искать, — предложил бронебойщик.
— Да, нужно искать. Назад нельзя возвращаться, и войну здесь не пересидишь.
— Сестру нести придется, товарищ лейтенант. Кончились у нее силенки. И так держалась, мыслимое ли дело…
Да и не пройдет она при одном сапоге… Пойду, гляну хоть поблизости.
Прихватив тяжелое ружье, бронебойщик ушел в заросли елок и вернулся минут через десять.
— Шалаш тут имеется, товарищ лейтенант, — сказал он повеселевшим неизвестно от чего голосом. — Охотники в добрые времена наведывались. Старенький шалаш, а все же лучше сестре, чем под елкой лежать. Уток здесь, наверное, богато брали.
— «Уток», — передразнил его чернявый. — Теперь на людей охота пошла. Дорогу надо разведать, а ты шалашу обрадовался. Обход нужно искать, не прищучат егеря, так с голоду подохнем.
Ефрейтор взглянул на Наташу, без движения лежащую на шинели.
— В себя сестре требуется прийти. Нести ее по дряби, товарищ лейтенант, никак невозможно. Предложение такое имеется — мы обход пощупаем, а вы нас подождите в шалаше.
— Хорошо, — согласился Волохов. — Идите, ефрейтор. Если обход не найдете, к вечеру возвращайтесь. Старшим назначаю вас.
— Слушаюсь, товарищ лейтенант, — по-уставному вытянулся бронебойщик, кашлянул и добавил: — Пискун моя фамилия, товарищ лейтенант, Сергей Михайлович… С-под Тамбова я. Запомните на случай чего. У нас там тоже болота на Цне попадаются… Найдем лазею. Быть того не может, чтобы не нашли. Ну, брат славянин, двинули!