– А если он не будет лгать?
Ноэлла только пожала плечами:
– Ты никогда не узнаешь об этом, пока не спросишь.
– Хочу поймать его на лжи.
– Зачем столько сложностей?
– Я не собираюсь разрушать свой брак на основе одной лишь догадки, Ноэ.
– Бек, подумай сама. У тебя девять месяцев хранился этот телефон. Девять чертовых месяцев! Тебе не кажется, что пришло время узнать правду – и о нем, и о той женщине, с которой он встречается.
– Да, и мне нужно знать наверняка.
– Вот и спроси его! Взгляни правде в глаза, Бек. Гарет – симпатичный парень, уверенный в себе, обаятельный. Домой он заявляется полночь-заполночь, от него за милю несет виски и разит чужими духами. Конечно, он тебе изменяет. Ты это знаешь, я это знаю…
– Я этого не знаю. Во всяком случае, не точно.
Ноэлла посмотрела на Ребекку как на наивного ребенка.
– Бек, он возвращается домой посреди ночи…
– Я услышала тебя!
Ноэлла явно колебалась, не зная, следует ли продолжать этот разговор, а затем пожала плечами и ласково помахала малюткам на заднем сиденье джипа. – Просто пообещай мне одну вещь, – прошептала она, посылая улыбку Кире. – Если он изменил тебе, не прощай его!
– Не буду!
– Ну да, и я так когда-то говорила. Ты ловишь своего мужчину «на горячем», будь то переписка в телефоне или свидание со шлюхой в мотеле, и взрываешься как бомба. «Я этого сукина сына больше на порог не пущу!» – думаешь ты. И выгоняешь изменника. А через некоторое время, когда тебе становится чертовски одиноко, он появляется в вашем с детьми доме, плачет, умоляет простить его, и ты думаешь: «А может, он в кои-то веки говорит правду. Может быть, он изменился». На этом этапе ты снова говоришь ему «нет», но червь сомнения тебя уже гложет. И когда, девочки, – она указала на джип, – просыпаются в два часа ночи с температурой и ты валишься с ног, ухаживая за ними, то готова поспорить, что любая поддержка – особенно от того, кто детям знаком и с кем им комфортно – будет весьма и весьма желанной. И ты снова впускаешь его в свой дом, в свою жизнь, веришь в его чудесное изменение, а он ведет себя так, как будто бы ничего не случилось, но это не так. Случилось! И если это произошло однажды, Бек, это случится снова.
– Я понимаю, Ноэ. Обещаю.
– Ты не знаешь, как это трудно.
– Могу только догадываться.
– Я не о том, что этот негодяй тебя обманывает.
– Так о чем же?
– Я говорю о том, что выживать одной, надеясь только на свои силы, очень тяжело.
II
Разрыв
Ранее
Впервые Ребекка заявила отцу, что хочет стать врачом, когда ей только-только исполнилось пятнадцать лет. Ответ Генри Мерфи был вполне предсказуем: он не скрыл от дочери, что предпочел бы для нее службу в полиции, потому что, по его словам, «она ничего не боится и любит задавать вопросы, чтобы докопаться до сути». Сам он видел в работе полицейского свой единственный выбор после выхода в отставку из армии. Как представлялось Ребекке, за те семь лет, что она провела в разлуке с отцом, он подзабыл, на что способна его дочь, и, возможно, посчитал, что у нее не хватит целеустремленности и терпения, чтобы выучиться на врача. А еще отец ее обожал и не хотел, чтобы она испытала то разочарование, которое выпало на долю Джонни.
Насколько Ребекка помнила, Джонни всегда хотел стать писателем и в его комнате вечно громоздились старые книги в бумажных переплетах, которые он читал от корки до корки. Он любил научную фантастику и мистические триллеры, но главной его страстью была история: образцами для подражания для Джонни стали Джеймс Миченер и Кен Фоллетт, а любимым романом – «Столпы земли» последнего. После школы Джонни пошел учиться в Бруклин-колледж по специальности «английский язык и литература», а когда вернулся домой, то сразу же взялся за написание своего собственного «великого американского романа». Он творил на веранде их нью-йоркского дома, и результатом его трудов стало эпическое повествование на семьсот страниц, действие которого происходило в 1624 году, когда первые переселенцы из Голландии высадились на южную оконечность современного Манхэттена. Написав роман, Джонни уже видел его в списке бестселлеров, а себя – путешествующим по стране и подписывающим его бесчисленные экземпляры восторженным читателям. В результате вместо очередей в книжных магазинах он получил внушительную стопку писем с отказами от издательств. Мечты Джонни обернулись крахом: через полтора года после окончания работы над романом он сложил листы рукописи в коробку, пинком ноги отправил ее пылиться под кровать и устроился продавцом в магазин электроники в Бэй-Ридже. Выручка этого заведения за год составляла примерно столько же, сколько сеть «Радио Шэк»[10]зарабатывала за час. В то время Ребекка часто задавалась вопросом, как ее отец воспринимает происшедшее с Джонни, но, когда сама стала матерью, поняла простую истину: мы хотим самого лучшего для наших детей, когда они вырастут, – любимой работы, идеальной личной жизни, – но боимся, что на этом пути их подстерегают разочарования, и стремимся защитить их от крушения юношеских надежд.
10
«Радио Шэк» – крупная американская сеть розничных магазинов электроники и бытовой техники с филиалами во многих странах.