Теперь стало понятно, почему в электронной почте были сообщения от бутиков, в которых Гарет отродясь себе ничего не покупал. Он делал подарки ей, своей любовнице. Еще до сегодняшнего тягостного разговора Ребекка поискала в интернете название винодельни и узнала, что при ней есть небольшой, но очень дорогой отель… Что ж, теперь все встало на свои места.
– Вы двое хорошо провели время на севере штата?
Гарет молчал и не смотрел ей в глаза.
– Похоже, отель там просто роскошный, – сказала она и, посыпая солью свежую рану своей обиды, добавила: – Пытаюсь вспомнить, когда мы с тобой туда ездили.
Оба они знали ответ.
Никогда!
Еще до того, как она забеременела Хлоей, да и потом не один раз она просила его свозить их куда-нибудь на выходные. Чтобы они двое вместе с Кирой отдохнули где-нибудь подальше от города, от шума и суеты, чтобы взрослые на какое-то время забыли о рабочих проблемах, чтобы расслабились… Но каждый раз он придумывал какую-нибудь отговорку. То он слишком устал, то слишком много работы. То слишком дорого.
– И она болеет за «Джайентс», так? – спросила Ребекка, нанося последний удар точно в цель. – Тебе очень повезло. Я ведь так и не научилась за все эти годы разбираться в американском футболе.
– Прости меня, Бек, – одними губами почти беззвучно прошептал Гарет.
– А почему Уиллард Ходжес?
Он пожал плечами.
– Откуда взялось это имя?
– Просто придумал, – пробормотал Гарет, но в лице его что-то дрогнуло, и она не поняла, был ли то нервный тик или он хотел скрыть что-то важное.
Но сейчас у нее не было ни сил, ни желания во все это вникать.
– Тебе придется уйти, – проговорила Ребекка, и в ее голосе зазвучала сталь.
– Бек, послушай!
– Хочу, чтобы ты ушел.
– Не руби с плеча, Бек, нам нужно все обсудить.
– Обсуждать нечего! Я хочу, чтобы ты сегодня же убрался из этого дома.
– Бек, послушай…
– Я видеть тебя не хочу, Гарет. – Каждое слово, каждый вздох давались ей с трудом. – Я просто-напросто не в состоянии тебя больше выносить рядом с собой.
17
На приборной панели загорелся предупреждающий сигнал.
Случилось это тогда, когда Ребекка вновь ехала в лес, чтобы продолжить поиски Джонни, и была настолько занята своими мыслями, что не сразу поняла, что случилось.
Бензин!
Стрелка показывала, что осталось меньше четверти бака. Этого запаса должно было хватить еще на один день, может быть, даже на два при экономном расходе, но дольше без заправки Ребекка не продержится. Значит, выбора у нее нет. Она должна каким-то образом включить колонку на заправочной станции, то есть взломать еще несколько замков на дверях, чтобы врубить на заправке электричество.
Пришлось повернуть прочь от леса. Перспектива нового сражения с засовами давила на нее тяжким грузом. И еще она с трудом боролась со сном. Прошлой ночью она вообще не спала: ей все время казалось, что она слышит звук судового мотора, и теперь страшная слабость разом навалилась на нее.
Внезапно она почувствовала, что машину заносит, веки у нее тяжелеют, а глаза сами собой закрываются. Когда в какой-то момент Ребекка на долю секунды выключилась прямо за рулем, она поняла, что пора остановиться.
Она затормозила на обочине, перебралась на заднее сиденье и почти сразу же провалилась в сон.
Когда она проснулась, день уже клонился к вечеру, а утреннюю солнечную погоду сменил дождь. Он нежно шелестел по крыше джипа, и какое-то время Ребекка тихо лежала, слушая перестук капель и гадая, чем сейчас занимаются Кира и Хлоя. Был четверг, 4 ноября, – об этом ей сообщила надпись на экране встроенного навигатора. Значит, сегодня девочек должны были отвести в садик, в группу дневного пребывания, либо они у Ноэллы, либо Гарет взял отгул на работе, чтобы присматривать за ними. Весь октябрь она ходила с дочками гулять в парк: Кира обожала бегать по траве и шуршать осенней листвой. Возможно, сейчас Ребекка наблюдала бы за тем, как дочка предается любимому занятию, а может быть, они сидели бы сейчас в гостиной и играли в какую-нибудь более тихую игру, а она качала бы Хлою на коленке…
Если бы да кабы…
Ребекка не представляла, как Гарет справляется с девочками ночью. Вернулся ли он в их семейный дом и живет себе там припеваючи, как будто бы и не был изгнан оттуда Ребеккой за измену? Она живо представила себе, как он лежит в их кровати, девочки радостно ползают по нему, он их щекочет и обнимает, все трое заливисто смеются, забыв, что на свете была когда-то мама-Ребекка. Она понимала, что нарисованная ею картина – полная чушь, ведь ее нет дома пока только шесть суток, но не могла остановиться. Перед ней словно шли кадры домашнего видео будущей жизни: вот Кира оканчивает школу и рядом с ней на выпускном балу только Гарет – постаревший, с седыми висками, вот десятилетняя Хлоя играет в футбол на школьном стадионе и оглядывается по сторонам, ища глазами Ребекку, а видит одинокого Гарета на кромке поля, а вот кто-то называет при девочках ее имя, а они даже не могут вспомнить, как она выглядела. В нарисованной ею картине дочери совсем забыли свою мать.