Нажимая на значок телефона в нижнем ряду на экране, она уже понимала, что что-то не в порядке. Символ Bluetooth отсутствовал там, где ему было положено быть, а когда раскрылся следующий экран, она не смогла подавить вздох разочарования – мобильный телефон не был подключен. Она попыталась отследить свой мобильник через функцию поиска, помня, что он автоматически подключится, если находится не так далеко, но через десять секунд появилось сообщение, подтверждающее, что телефона в пределах доступности нет.
– Вот дерьмо! – Она в отчаянии забарабанила по рулю, а потом случайно нажала на клаксон, и резкий звук прозвучал оглушительно в тишине леса.
Сделав усилие, чтобы не уронить голову на руль, она в отчаянье уставилась на обступившие парковку деревья.
– За что мне все это? – пробормотала она.
Ребекка так замерзла, что даже пальцев не чувствовала.
– Какого черта со мной это происходит?
Ветер тихо шевелил листьями внутри автомобиля.
Она повернулась, чтобы поискать на заднем сиденье хоть какую-то одежду. Ребекка не помнила точно, но вдруг накануне она сняла с себя кофту или куртку, которую сейчас можно было бы натянуть на себя?
Ничего.
Только два пустых детских кресла.
Ранее
Малютка Кира плакала навзрыд и не могла остановиться.
– Кира, пожалуйста, не плачь, – только и могла повторять Ребекка, раздражаясь все больше и больше.
Ее машина застряла в пробке, и она никуда не ехала вот уже минут десять. В висках начала пульсировать острая боль, усиливающаяся при каждом всхлипе дочери. «Ну сколько можно плакать?!» – подумала Ребекка, хотя сама была в таком состоянии, что, каждый раз вспоминая отца, готова была разрыдаться.
Хуже всего было то, что они с Гаретом после похорон почти не разговаривали. Вообще-то она только сейчас поняла, что они толком не общались друг с другом последние несколько месяцев, по крайней мере не обсуждали ничего важного. Они больше не садились ужинать вместе. Завтракал Гарет на работе. Они ложились спать в разное время, потому что Ребекка вставала ночью к дочке, а вечером падала с ног от усталости. Все ее внимание было сосредоточено на Кире, а Гарет…
Ребекка задумалась.
Что сейчас важнее всего для Гарета и на чем сосредоточено его внимание, она не знала.
Звонок телефона прервал ее размышления. На экране приборной панели автомобиля появилась надпись «ГАРЕТ», словно бы в ответ на ее мысли, и включилась громкая связь. Она удивилась, потому что муж никогда не звонил ей с работы.
– Да, – даже это короткое слово прозвучало в ее устах предельно холодно.
– Здравствуй, любимая!
У Ребекки тотчас все внутри вспыхнула от гнева: за две недели он не удосужился нормально поговорить с ней, если не считать сбивчивых извинений за опоздание на похороны, а теперь ведет себя так, как будто бы ничего не случилось.
Ребекка молчала, и Гарет спросил:
– С тобой все в порядке?
Она недоуменно покачала головой и уставилась в экран, прожигая его глазами, как будто бы так могла передать всю свою ярость.
– Ты что, издеваешься, Гарет? Как со мной может быть все в порядке?
– Послушай, Бек… – Пауза. – Я же уже извинился.
– Так твое бормотание на поминках – это были извинения?
– Ну да. То есть нет. Я хотел сказать…
Он сбился и замолчал.
– Хотел бы – сказал!
– Я же тебе уже говорил на поминках. Я застрял в пробке…
– Да мне наплевать. Ясно? Неважно, по какой причине это произошло – главное, что ты опоздал.
Ты так и не извинился по-настоящему, последние месяцы мы с тобой почти не общаемся, с тех пор как умер папа, мы даже толком не поговорили, а теперь ты называешь меня «дорогой и любимой», как будто бы претендуешь на звание «муж года».
– Мне так жаль, Бек, но я должен был сдать этот проклятый отчет…
– Отчет? Серьезно?
– Не надо мне было соглашаться сдать его тем утром. Сейчас я это хорошо понимаю. Конечно, мне нужно было быть на похоронах, и опоздание в мои планы не входило. Я правда хотел там быть.
– Но тебя там не было!
– Знаю, знаю. И приношу свои глубочайшие извинения.
Голос его звучал так искренне, что она почувствовала себя сбитой с толку. За одиннадцать лет совместной жизни он никогда так легко не сдавался.
– Почему ты мне звонишь посередине дня? – спросила она.
– Мне так жаль, Бек, – вновь эта дрожь в голосе.
– Что вообще происходит, Гарет?
– Ничего не происходит. Ты расстроена. Две недели назад ты похоронила отца, а я тебя подвел. Извини, что меня не было рядом. Нужно было тебя поддержать, а я, как дурак, вкалывал и вкалывал в ожидании повышения. Теперь мне кажется, что все впустую. Я ведь не просто так брал все эти сверхурочные, а старался для нас с тобой. Ты же у меня достойна самого лучшего! А в итоге только отдалился от тебя…