Встревоженная женщина побежала в гримерную Учителя, а Седов исчез за углом Дома пионеров.
Люба влетела в холл, где собирали свои пожитки лоточники.
— В Учителя стреляли! — выпалила она, задыхаясь.
Остолбеневшие люди не сразу смогли отреагировать, но уже через несколько секунд они разом загалдели, завопили, запричитали и маленьким стадом бросились вслед за Любой. Она пересекла опустевший актовый зал и нырнула за кулисы. Там Люба и настигавшие ее сектанты сразу свернули к гримеркам, нашли нужную дверь. Она была полуоткрыта, Учитель, уже одетый в мирскую одежду, с удивлением разглядывал маленькую круглую дырку в стекле. Сектанты разом смолкли и уставились на него.
— Меня убить хотели? — спросил он, поднимая свои невероятные глаза на Любу.
— Вы целы? — задыхаясь, но не от беготни, а от волнения, спросила она.
— Да, — спокойно ответил Учитель. — Что со мной может произойти до конца света?
— Пойдемте, — умоляла его Люба. — Скорее! Здесь опасно!
Учитель молча подчинился. Напоследок женщина выглянула в окно и увидел выбирающегося из кустов на газоне под окнами Седова. В руках у него была винтовка.
Они встретились в зале, где присмиревшие люди остановились чуть поодаль, стесняясь толпиться вокруг своего кумира. Все немного успокоились, обнаружив его в порядке и теперь обсуждали происшедшее, строя предположения и высказывая догадки. Тут же объявился растерянный Кумаров. Мысль о том, что он проворонил нечто крайне важное сводила Сашу с ума. Павел деловито доложил о происшествии: ему о звуке, который они с Любой услышали, о найденной дырке от пули в стекле гримерки, показал найденную в кустах винтовку. В этот момент появился проповедник Андрей. Он тут же начал задавать вопросы, но Пашка ничего говорить не стал, чтобы Кумаров мог снова почувствовать себя старшим. Тот и почувствовал, передав бледнеющему по мере развития сюжета Андрею, подробности происшествия. Опавший Лист кинулся к Учителю:
— Какой ужас! — сказал он, беря Учителя за руку. Тот лишь снисходительно улыбнулся. Его морщинистое лицо приобрело несколько брезгливое выражение. Андрей продолжал возбужденно говорить: — Это же покушение! Господи, какому зверю такое понадобилось? Ведь вы столько добра людям сделали!
Учитель закрыл на мгновение глаза, а потом распахнул их с выражением покорности судьбе:
— Эта жизнь так мало имеет значения…
Кумаров и Опавший Лист переглянулись. Каждый понял свое: Саша подумал, что Учитель знает про смерть все и поэтому не опасается ее. Андрей же возразил:
— Только не ваша жизнь!
— Вот оружие! — раздался прямо над Сашиным ухом хрипловатый голос Седова. — Надо осмотреть винтовку и место, откуда он стрелял.
Кумаров и Опавший Лист были полностью поглощены общением с Учителем, поэтому слова его прозвучали словно гром среди ясного неба. Саша оторопело повернулся к своему бойкому заместителю. Как всегда бывало при личном общении с Учителем, ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы вернуться на землю. Собрав мысли в кулак, Кумаров деловито спросил:
— Ты видел его? Того, кто стрелял?
— Да, но в темноте. Он приглядывался к окнам сквозь оптический прицел. Думаю, хотел стрелять снова. Когда услышал меня — стал убегать. Винтовку бросил перед забором. Я не стрелял.
Закончив доклад, Паша уставился на Учителя. Так близко он видел уродливого человека впервые.
— Все, что произошло, должно остаться в тайне! — решил Кумаров, но Опавший Лист сделал совершенно другие выводы из происшествия:
— Наши братья и сестры должны знать, что Учитель чуть было не погиб за них. Мы должны объединиться, показать злопыхателям свое единство.
Седов заметил, что десятник морщится от амбициозного тона проповедника. Перед лицом Учителя каждый хотел выглядеть преданным и инициативным, а Саша явно проворонил настоящее покушение и очень переживал. Зато этот паскудный Андрей распинался, будто стоял на сцене:
— Покушение — яркая иллюстрация того, что злые силы осознали силу и мощь учения Чистоты. Они уже готовы на все, буквально на все, лишь бы уничтожить наш Светоч! Нет, надо срочно назначить новое собрание и…
«Прямо Геббельс, какой-то!» — хмыкнул Паша, глядя в сторону. Затем он резко повернулся к Опавшему Листу и, прищурив рыжие ресницы, спросил того в лоб:
— А где вы были после окончания собрания и до этого самого момента?
— Я?… — Андрей запнулся на самом пике своей гневной филиппики. — Я график проповедей… расписывал. Для братьев.
Кумаров заметно оживился и распрямил плечи.
— Значит, так! — сказал он бодро, — сейчас мы отвезем Учителя домой. Ему надо выспаться. Теперь с ним неотлучно будет кто-нибудь из моих ребят.
— Можно, я? — вызвался Седов.
— Что же, пускай пока ты, — согласился Кумаров. В конце концов, решил он, это будет справедливо, ведь именно Паша был здесь в момент покушения.
В «Фольксвагене», на котором предпочитал путешествовать ужасный человек, Кумаров сделал страшное открытие: винтовка G.3, найденная Пашей в кустах перед Домом пионеров, была явно украдена из оружейного склада спортивной базы «Стрелок». Он поднял растерянный взгляд на бывшего следователя.
— Под подозрением все, — сказал Седов в ответ на этот взгляд.
Глава 19. Искусство заметать следы
Все прошло согласно плану.
Во-первых, конечно, кража винтовки. И это было самым простым. Зомби оружейный склад почти не охраняли — база была закрытая, все свои, не проверенных людей не пускали. Один дежурный на входе в склад — и все. Но Паша знал, что дежурные тоже люди. Ту самую G.3 он пригрел за трое суток до операции «Ночной выстрел». В тот удачный день дежурил Виталька Игнатов, здоровый лоб, бывший омоновец. Жена Виталика была на сносях и хороших новостей из дому Игнатов ожидал каждую минуту. Улыбающийся Седов появился возле склада с известием, что Виталику звонили из дома (а это была чистая правда!). Мобильники зомби с собой носить не полагалось, поэтому Игнатову для получения новостей следовало сгонять к раздевалкам, где был телефон. Пашка учел, что остальные вояки в этот момент занимались плаванием, а Кумаров укатил в город.
— Иди, Виталь, — снисходительно ухмыльнулся Пашка. — Везет же тебе! Я подежурю.
— А ты никому не скажешь? — Виталька волновался, потому что покидать пост было ужасным преступлением.
— Всем скажу! — вредно ответил Пашка.
Игнатов гыгыкнул, как счастливый дебил, и умчался. Обманщик остался с вожделенным складом один на один. Винтовку пришлось разобрать и по частям под одеждой доставить в свою квартиру.
Следующим пунктом плана были испытания. Их Пашка проводил у себя дома по ночам. Оборудованием при этих испытаниях служили красавица G.3, стул, имитирующий скамейку, другой, изображающий дерево позади нее, веревка, кусок резинки из трусов и кирпич. Ах, да! Еще сигарета и зажигалка. В законченном и испытанном виде представляла собой хитроумную конструкцию для выполнения бесконтактного и отсроченного во времени выстрела. Схематически это выглядело так: винтовка закреплялась на первом стуле, к спусковому крючку привязывалась веревка. Противоположный конец веревки утяжелялся кирпичом. Кирпич оснащался резинкой, которая была призвана удержать этот предмет на весу. Сигарета располагалась таким образом, что догорая, пережигала натянутую резинку и тогда кирпич срывался вниз, приводя в действие спусковой механизм винтовки.
Фишку эту Паша подглядел в одной компьютерной игрушке, из тех времен, когда в мире кроме водки существовали компьютеры. Игрушка была такая: вам предлагались различные предметы, например, ружье, кирпич, веревка, свечка и воздушный шарик и ставилась задача попасть пулей из ружья в шарик. Предметы можно было вертеть и так и эдак, выбирать дополнительные вещи из резерва, конструкция срабатывала только когда все подбиралось правильно.
В реальных условиях, конечно, все выглядело не так, как на мониторе, но ничего, выгорело. Перед окном гримерки стояла удобная лавочка со спинкой из широких добротных досок. Просунув конец ствола винтовки между этими досками, Паша остался доволен результатом. G.3 плотно упиралась тыльной стороной мушки в доску и под действием силы тяжести всей винтовки прочно фиксировалась в этом положении. Хотелось, чтобы пуля пробила окно не промазав, и еще чтобы не начался свойственный подлому гродинскому климату неожиданный дождь — он мог бы потушить сигарету — таймер. В отношении остальных деталей Седов особо не переживал. За ужином он угостил Кумарова небольшой дозой слабительного, а появление на ступеньках сектантской красотки Любы оказалось благоприятной случайностью. Если бы она не вышла в этот момент из Дома пионеров, Паше самому пришлось бы войти внутрь, дабы обеспечить себе алиби, но так было хуже, поскольку пришлось бы специально обратить внимание своих свидетелей на дальний, едва различимый хлопок выстрела винтовки. Любу Пашка только чуть напряг болтовней и она стала отличным гарантом непричастности Седова к покушению на сектантский Светоч.