Есть и вещи пострашнее. Учитель наш имеет вкусы в еде весьма нетрадиционные и даже пугающие. Я недаром спрашивал у вас про жертвоприношения сектантов. Дело в том, что я собственными глазами видел тело убитой ими женщины. У нее было вырвано сердце. А недавно я узнал, что несколько лет назад, в одном приморском городке была разоблачена сатанистская секта и найдены останки принесенных в жертву людей. У каждой жертвы был вырезан какой-нибудь орган. Вряд ли для пересадки. А Светоч наш из тех мест родом. Найти бы, где он трупы прячет!
— И у него странные бредни, — задумчиво продолжил Паша, не заметив робкой попытки отца Сергия вступить в разговор. — Болтает про внеземной разум, про людей-кошек. А я вспомнил, что слышал это и раньше, точнее сказать, читал в приложении к одной компьютерной игре. Увлекался когда-то этим барахлом, даже не думал, что в жизни пригодится. Вот только где наш дорогой Учитель компьютерные игры видел? У него дома и машины-то нет. Может, я и зря так много значения этому придаю, но все же мне мерещится, что тут есть какая-то дверца потайная. Вот, что я узнал за последнее время. Ну, пойду, — сказал Седов, поднимаясь с лавочки. Он проговорил вслух все что хотел и теперь спешил назад, в секту. — Боюсь, начнут искать меня. Спасибо, что выслушали.
Отец Сергий тоже встал. Он взял Пашкину руку, кожа на которой навеки осталась покрыта следами глубоких ожогов, и, наконец, смог высказаться:
— Ты прав, друг мой, это раковая опухоль. Люди верят во что угодно, если им пообещать материальные блага. Но что говорить о пастве, когда и пастыри поражены недугом…
Седов удивленно приподнял свои рыжие брови:
— Вы о чем? Неужели и попы в секту кинулись?
— Есть у меня такие подозрения. — Отец Сергий отвел глаза. Потом тихо попросил: — Ты осторожнее, Павел. Прошу тебя!
— А чего осторожничать! — Пашка улыбнулся с самым легкомысленным видом: — Меня уже один раз убили. Правда, потом оживили, но воспоминания самые странные. Вроде бы в раю побывал. Сомнения вызывает только одно: а есть ли этот самый рай? — Заметив вопрос, выраженный на лице собеседника, Седов поспешил объяснить: — В общем, попал я в отряд, в котором у них состоят настоящие зомби, оживленные мертвецы. И все эти ребята вспоминают тот свет как наивысшее счастье в своей жизни!
— Как интересно, — заметил священник. — Напоминает древнюю секту асассинов, идеальных воинов-убийц, преданных своему предводителю. Они якобы умирали, на том свете видели чудесные райские сады и прекрасных гурий, а потом оживали и смерти больше не боялись. Наоборот, стремились погибнуть по велению своего руководителя, чтобы снова попасть в рай. На самом деле предводитель их, Старец с горы, как его называли, кормил своих убийц гашишем, поэтому их еще называли «гашишинами».
Рассказ священника показался Пашке очень к месту.
— Стало быть, идея не новая и меня просто напичкали наркотиком. Хотя, ножевая рана на спине как настоящая! Болит, зудит, к дождю ноет. Видимо, всего-навсего надрез, зашитый хирургическим способом. Вот только интересно, к чему наших зомби готовят? Пока они ни черта не делают, а только тренируются.
— Будь осторожнее, Паша, — повторил священник.
Они вышли из сада, притворив за собой маленькую деревянную калитку.
…В «Лексусе» Учитель снова разомкнул уста и заговорил. На этот раз Седов слушал его, не пытаясь услышать нечто необыкновенное и значительное, но со вниманием. Учитель вспоминал прошедшее собрание, на котором сектанты просто бесновались при виде своего Светоча. В зале творилось нечто невообразимое: люди выкрикивали приветствия, тянули руки к Учителю, девушки штабелями валились в обморок, а мужчины почти рыдали над каждым его словом.
— Видишь, Павлуша, как люди меня любят! За мной пойдут в огонь и в воду. Знают, что я существо сильнейшее, вожак стаи по имени Человечество. Это не умом они понимают, а своими инстинктами! Чуют, что инопланетного, разумного, во мне меньше, а вот звериного, земного, неизмеримо больше, чем в каждом из них. Да, это так. Всегда так было. Я из рода такого, особого. У меня все предки по мужской линии были сверхзвери. Они предчувствовали землетрясения, выли на полную луну, рвали зубами сырое мясо и никогда не доверяли своему разуму. Вот ты знаешь, почему люди любят выпить? Они хотят затуманить свой мозг, это инопланетное, иноролное, что в нас посадили люди-кошки. Алкоголь помогает нам немного приблизиться к своему первобытному состоянию, стать просто животными, нормальными зверями, которыми мы были. Мне алкоголь совсем ни к чему, я и так мозг мало слушаю. Вот и женщины на разум свой меньше полагаются и от этого они совершеннее нас, мужчин. Я женщин люблю за то, что чистоты в них больше. Мозг наш — несовершенный инструмент. Он должен надеяться на органы чувств, чтобы узнать об окружающем мире хоть что-нибудь. Слепец никогда не увидит, что закат красный и предвещает краснота эта страшный шторм. Глухой никогда не услышит рев волн, настигающих его. Без обоняния ты не поймешь, что в подвале твоего дома разгорается пожар. Другое дело, интуиция! Она спасет твою шкуру, даже если органы чувств не предвидят опасности. Она вытащит тебя из глухого леса, в море подскажет дорогу к берегу, распознает твоего врага только по его дыханию. Моя интуиция фантастична. Я питаю ее свежим мясом, кровью, страхом жертвы перед смертью. Ты поймешь меня, как Сашенька понял, хоть и не может он быть таким как я. Поймешь, как брат меня понимает и всегда дает мне мясо. Я точно знаю, что я чуткий зверь, я вожак, я сильнейший.
Он говорил спокойно, без апломба и позерства, пожалуй, даже немного устало и небрежно. Седов сжал мягкую кожу на рулевом колесе, ощущая прохладную струйку пота, сбегавшую вдоль позвоночной ложбины. Он понял, что сейчас услышал признание. На память пришло очень отдаленное воспоминание: подвыпивший Кумаров сидит за столиком в «Бригантине», он угощает Пашку вяленой рыбой и говорит, что от мяса его воротит. Главный зомби кормил своего повелителя человечиной, вот почему теперь мясо видеть не может.
И Кумаров никогда не ест в Башне Ужаса.
Хваленая Учителем интуиция подкинула несовершенному мозгу Седова догадку, вызвавшую приступ легкой тошноты. Приехав на место, он дождался когда Учитель и Оксана Петровна погасят свет в своих спальнях, спустился в кухню, подошел к холодильнику и открыл белую дверцу.
Холодильник был огромный, морозильная камера занимала почти половину всей полезной площади и располагалась внизу. Паша выдвинул пластиковую коробку, заглянул внутрь. В коробке были сложены небольшие пакеты с замороженными кусками мяса. Порывшись в них, Седов достал нижний, в котором лежало что-то синеватое, длинное и вполне узнаваемое. Он вытряхнул этот предмет из пакета на пол. Это оказалось женское плечо, отрубленное по плечевому и локтевому суставам. Новый приступ тошноты был сильнее предыдущего, а когда взгляд Пашки упал на пакет с домашними пельменями, он вскочил на ноги и бросился к окну. Едва Паша успел открыть створку, как его стошнило. Обессиленный, он стек на пол и закрыл лицо руками. Теперь Седов знал абсолютно точно: она была вкусная, эта девушка со светлыми волосами!
А когда Пашка отнял ладони от мокрого лица, его глаза встретились с единственным черным и глубоким глазом, чей смертоносный взгляд упирался в воображаемую точку между Пашкиными бровями.
— Привет, — сказал тот, кто держал в руках пистолет. Все это было очень некстати.
Глава 25. Клянусь погонами!
— Ты только не делай резких движений, и мы поладим! — предупредил Андрей, сектантский проповедник с индейским именем Опавший Лист. Имя это должно было напоминать о бренности всего земного, но ничего такого сам Андрей помнить не желал. Как выяснилось чуть позже, планы у него были самые шкурные.
Седов резких движений делать и не собирался. Он лишь чуть схитрил, намеренно непроизвольным жестом потянувшись к кобуре подмышкой.
— У тебя там оружие? — спросил Андрей.
Пашка молча и покорно кивнул, продолжая сидеть на полу.
— Отстегни вместе с кобурой и дай мне!
Подчиняясь команде, Седов полез под пиджак.