По утрам Эглантайн неизменно повязывал синий атласный галстук, вышитый бабочками и заколотый брошкой, и облачался в шалевый жилет и ревеневого цвета сюртук, называемый, если не ошибаюсь, тальонис; фасон сюртука отличался отсутствием пуговиц и талии; толстяки потому и предпочитают именно этот фасон, что с его помощью они создают себе видимость талии. Тучному человеку ничего не стоит сделать себе талию, - нужно только потуже стянуть себя по середине туловища, и тогда складки жира выше и ниже пояса резко выпячиваются и между ними само собой образуется подобие талии; поэтому наш достойный парфюмер более всего походил на диванный валик, как бы перерезанный надвое веревкой.
Уокер тотчас же заметил разодетого парфюмера, стоящего у дверей лавки, который посмеивался и покручивал на голове кудри короткими лоснящимися пальцами, поблескивавшими жиром и кольцами, с таким необыкновенно счастливым и довольным видом, что у Уокера уже не оставалось сомнений: портной и парфюмер явно заключили между собой какое-то чрезвычайно удачное тайное соглашение. Но как мистер Уокер мог проникнуть в их планы? Увы! Тщеславие и восторг бедного парфюмера достигли таких пределов, что он уже не мог хранить в тайне причину своей радости и готов был ею поделиться даже с Мосрозом, так нестерпимо было ему молчание.
"Когда мой сюртук будет готов, - думал сей бондстритский Альнашар, - я возьму у Снзффла его смирную пегую лошадь, которую он приобрел у Астли, и покатаюсь по Парку, а то, пожалуй, проеду даже мимо Банкерс-Биддингс. Я надену свои серые брюки с бархатными нашивками, до блеска начищу шпоры, смажу французским лаком ботинки - и не быть мне Эглантайном, если я не перещеголяю капитана, а заодно и портного. И вот что я еще сделаю: я найму четырехместную карету и приглашу Крампов пообедать в "Езде и Подмазке" (так он в шутку любил называть "Звезду и Подвязку"), а сам буду сопровождать их верхом до самого Ричмонда. Это, конечно, далековато, но я уверен, что в мягком седле, которым меня снабдит Снэффл, такое расстояние мне будет нипочем".
Итак, этот добрый малый громоздил один воздушный замок над другим, последним же и самым чарующим его видением была мисс Крамп "в белом атласном платье с флердоранжем в волосах, протягивающая ему свою прелестную ручку перед алтарем церкви св. Георгия на Ганновер-сквер". Для Булей же Эглантайн вознамерился создать самый прекрасный парик из всех, когда-либо сделанных им, ибо этого соперника он нисколько не опасался.
После того как он обдумал свой план во всех подробностях, бедному малому оставалось лишь послать за пачкой розовой почтовой бумаги и вложить в изящный конверт следующее приглашение дамам из "Сапожной Щетки".
"Цветочная Беседка",
Бонд-стрит. Четверг
Мистер Арчибальд Эглантайн спешит засвидетельствовать свое почтение миссис и мисс Крамп и просит оказать ему честь и соблаговолить отобедать с ним в "Звезде и Подвязке" в следующее воскресенье.
Если Вы соизволите принять это приглашение, экипаж мистера Эглантайна будет подан к Вашему подъезду, а я, если Вы ничего не имеете против, буду сопровождать Вас верхом".
Это послание было запечатано желтым сургучом и отправлено по назначению; мистер Эглантайн в тот же вечер, разумеется, самолично отправился за ответом и, конечно же, предупредил дам, чтобы они обратили внимание на новый сюртук, в котором он намеревался покрасоваться в воскресенье, а на следующий день, как и следовало ожидать, у них оказался мистер Уокер, приехавший предложить билеты, и дамы немедленно посвятили его в тайну, рассказав, что они собираются ехать в воскресенье в Ричмонд в карете мистера Снэффла, и о том, что Эглантайн собирается сопровождать их верхом.
Мистер Уокер не имел собственных лошадей; его блестящие друзья из "Риджент-клуба" держали их в достаточном количестве либо в собственных конюшнях, либо в заведении мистера Снэффла, приятеля капитана но колледжу. И для капитана не составляло особенного труда возобновить знакомство с этим джентльменом. И вот на следующий день, опираясь на руку лорда Воксхолла, капитан появился в конюшне Снэффла и принялся разглядывать многочисленных лошадей, предназначенных для продажи или для скачек; расспрашивая мистера Снэффла об "Отбивной" в самом шутливом тоне, ему очень скоро удалось завоевать расположение этого джентльмена и разузнать у него, на какой именно лошади поедет в воскресенье мистер Эглантайн.
Этот изверг твердо решил про себя подстроить так, чтобы во время воскресной прогулки Эглантайн свалился с лошади.
- Это единственный в своем роде конь, - проговорил мистер Снэффл, - это тот самый прославленный "Император", бывший несколько лет тому назад гордостью цирка Астли, и мистер Дюкроу только потому расстался с ним, что не мог его видеть после смерти миссис Дюкроу, которая неизменно ездила на нем. Я решил, что дамам и лондонским щеголям под стать кататься на таком коне, и купил его (поступь у него удивительная, едешь - точно в кресле сидишь), но таким смирным он бывает только по воскресеньям.
- Почему же? - спросил капитан. - Почему в воскресенье он бывает смирнее, чем в другие дни недели?
- А потому, что по воскресеньям на улицах нет музыки. Первому джентльмену, отправившемуся на нем кататься, пришлось протанцевать кадриль на верхней Брук-стрит под шарманку, наигрывавшую "Зреют вишни", - вот каков нрав этой лошадки. Если вы видели "Битву под Аустерлицем", где миссис Д. выступала в роли женщины-гусара, вы, может, помните, как она вместе с конем умирала в третьем действии, когда оркестр играл "Боже, храни императора" (поэтому коня и прозвали "Императором"). А теперь, стоит ему только услышать этот гимн, как он сразу же встает на дыбы, трясет гривой и перебирает в такт передними ногами, а потом осторожно припадает к земле, словно сраженный пушечным ядром. Как-то раз он проделал такой номер с одной дамой перед Эпсли-хаусом; с тех пор я даю его своим друзьям только по воскресеньям, когда можно не опасаться таких сюрпризов. Эглантайн - мой друг, не дам же я ему лошадь, на которую нельзя положиться.
Поболтав еще несколько минут, милорд со своим другом покинули мистера Снэффла и направились в "Риджент".
- Ну здогово! Чегт побеги! - ликовал его светлость, надрываясь от хохота. - Поезжайте в моей карете. Возьмите Лангли. Черт побери! За это стоит заплатить тысячу фунтов!