— Наверное, с тех пор как мать умерла, вам тут одиноко?
Магнус ничего не ответил.
— И вы рады были компании, а?
Он по-прежнему молчал.
— Кэтрин ведь была вашим другом, так?
— Да, — сказал Магнус. — Другом.
— Вы виделись вчера? На автобусной остановке? Она как раз из города ехала.
— Она была на вечеринке.
— На вечеринке? — переспросил Перес. — Всю ночь? Вы точно знаете?
«А и правда, была ли?» Магнус задумался. Но он плохо помнил. Да и в тот раз Кэтрин вообще мало говорила.
— Она выглядела усталой, — сказал он. — Понятное дело: всю ночь веселилась. Вроде так и сказала: мол, была на вечеринке.
— Во что она была одета?
— Ничего нарядного, — заметил Магнус. — Правда, нынче молодежь и на вечеринки-то не слишком наряжается.
— Вы ведь были там, в поле, подходили близко? Наверняка видели, что на ней? Она была в той же одежде?
— Да вроде нет, — сказал Магнус. И задумался: так ли ответил? Ну как вопрос с подвохом? — Помню только красный шарф.
— Она рассказывала, у кого была?
— Нет, не говорила. Она не сразу меня заметила — потом уже, когда вместе с автобуса сходили.
— И как она выглядела?
— Так я уже говорил: усталой.
— А все-таки? Была она при этом усталой, но довольной? Или усталой и печальной?
— Она зашла ко мне, — вдруг сказал Магнус. — На чай.
Тишина.
Магнус понял, что оплошал. И торопливо прибавил:
— Она хотела снять меня — для школьного задания. Она правда хотела зайти.
— И как, сняла?
— Да, сделала пару-тройку снимков.
— А раньше она у вас бывала?
Похоже, гость не насторожился: не стал подступаться с расспросами, не угрожал, не сыпал проклятиями.
— В Новый год. Вместе с Салли. Они шли домой, увидели у меня в окне свет и зашли поздравить с Новым годом.
— Салли?
— Салли Генри, дочка учительницы.
— А вчера Кэтрин была одна?
— Одна, да.
— И долго она у вас пробыла?
— Так, выпила чаю с пирогом.
— Значит, она не сидела у вас в гостях весь день?
— Нет. Она недолго пробыла.
— А в котором часу ушла?
— Да я уж и не припомню.
Перес оглядел комнату:
— Симпатичные у вас часики.
— Это материны.
— Точные?
— Каждый день по радио сверяю.
— Наверняка вы заметили, в котором часу девушка ушла. Часы-то на каминной полке. Когда провожали девушку, наверняка бросили взгляд на часы. А? Машинально.
Магнус открыл рот, но не мог выдавить из себя ни слова. Казалось, мысли заледенели, мозги еле шевелились.
— Нет, не припомню, — наконец повторил он.
— Она ушла засветло?
— Да-да, было еще светло.
— Сейчас ведь вечереет рано… — Перес замолчал и посмотрел на Магнуса, ожидая, что тот вспомнит. Но, не дождавшись, продолжил: — И куда она отправилась?
— Домой.
— Кэтрин сама так сказала?
— Нет, но она пошла в том направлении — к дому, который на полпути от насыпи, он еще с пристройкой. Ну, где фасад весь стеклянный. В нем она и живет.
— Вы видели, как девушка зашла в дом?
«Не здесь ли подвох?» Магнус глянул на полицейского. Почувствовав, что его собственный рот раскрыт, тут же его захлопнул.
— Ну что вы, ведь ничего такого в этом нет, — сказал Перес. — Наверняка вы проводили ее взглядом, пока она спускалась с холма, правда? Нет ничего предосудительного в том, чтобы любоваться красивой молодой девушкой. Вы же частенько сидите у окна и смотрите на улицу, а? В такую погоду ничего иного и не остается.
— Да, — сказал Магнус. — Я видел, как она вошла в дом.
Они сидели молча, и молчание это слишком уж затянулось. Магнус даже решил, что вот и все, сейчас полицейский встанет и уйдет, оставит его наконец в покое. И вдруг понял, что совсем этого не хочет.
— Может, чайку? — спросил Магнус. Он с грустью представил свой дом без этого непрошеного гостя — тишина, только крики воронов с холма и слышны.
— Не откажусь, — сказал Перес. — С удовольствием!
Оба молча дождались, пока вода закипит. Потом вернулись за стол.
— Восемь лет назад, — снова заговорил Перес, — пропала девочка. Моложе Кэтрин. По имени Катриона. Вы ведь знали ту девочку, Магнус?
Магнусу нестерпимо захотелось зажмуриться — спрятаться от вопроса. Но тогда в памяти снова всплывет та каморка в полицейском участке, кулак, ударивший в лицо, привкус крови во рту.
Он смотрел перед собой отсутствующим взглядом.
— Вы ведь знали ее, так, Магнус? Она тоже приходила к вам на чай. Как и Кэтрин. Говорят, была хорошенькая.