- Я ненадолго, - откликнулась воронушка. - Только дойду до края площади - и назад. Устала на одном и том же месте болтаться. Нас всё время старшие бросают просто так, как будто мелюзгу в нас видят и потому нам не доверяют… Так что… В общем, походить хочется, а не торчать на месте.
- Только и в самом деле недолго! - бросил ей в спину Митя и обернулся к Русе. - Ух, ты… Смотри-ка… Эх, жалко, я не художник… Как переливается…
А переливалось и впрямь не просто завораживающе - притягательно. Смотрели Руся и Митя на горизонт в небольшую брешь между деревьями, и краски на нём не пропадали, а становились всё ярче. Трудно было оторвать взгляд от узкой линии горизонта, которая словно закипала - причём, если вглядеться, так и чудилось, что она плавится холодной алой волной, то и дело слегка поднимающейся - и тут же опадающей, а потом… потом…
- Руська, это что? - ошалело спросил Митя и замолк, открыв рот.
Руся тоже открыла рот - поругаться из-за “Руськи”. И закрыла.
Сквозь ветви деревьев хлынули не солнечные лучи, а сверкающие блёстки, какие бывают от солнца на воде. Они прыгали на ветвях и листьях, мягко слетали на землю, где вспыхивали в самых мрачных тенях под деревьями и под высокими кустарниками.
Русю это тоже поразило. В первые мгновения она решила, что это какой-то обман зрения. Но ведь и Митя видит…
Вскоре блёстки, которые вблизи стали похожи на слитки расплавленного золота, окутанного пушистым сиянием, уже устилали почти весь газон, глухо и слабо помигивая на асфальте. Зачарованная Руся всё так же непроизвольно шагнула на край газона, глядя, как сверху величаво спадают золотистые пятна, а потом машинально подставила ладонь.
Митя ахнул за спиной.
На ладони оказалось не блестящее нечто. Нет, держась за указательный палец, в девушку с любопытством всматривалась небольшая, с голубя, птица солнечного цвета. Только клюв у неё были длинней, чем у того же голубя, а хвост не только длинен, но отличался мягчайшими перьями. И необычно синели глаза, которые к тому же мерцали холодными белыми звёздочками.
Потрясённая Руся осипло спросила:
- Вы… кто?
Её ладошку будто теплым лучом погладили, а потом она услышала звонкое - нет, звенящее - хотя птица клюва не открыла:
- Огневицы мы, толмачиха, - с солнышком приходим.
Этот краткий диалог мгновенно привлёк внимание остальных золотых птиц: они в секунду окружили-облепили Русю, которая неудержимо улыбалась и едва слышала за спиной охающие вздохи восхищённого Мити.
- А почему я раньше вас не видела?
- А мы на рассвете тебе, юнице, только и видны, - пропело-прозвенело в ответ. - Вот будешь постарше - и каждый день будешь нас видеть.
Руся боялась поворачивать голову, чтобы посмотреть на плечи: а вдруг прямо сейчас сорвутся с неё, как с трамплина, - и слетят куда-то в неизвестность?.. Но стоять вот так, чувствуя себя чуть не новогодней ёлкой!.. Она улыбалась от безудержного счастья, сама не понимая, в чём оно, это счастье-то, и будто вздымалась куда-то наверх, к высоким голубым небесам…
На грешную землю спустил дрогнувший голос Мити:
- Руся… Там Карина…
Забыв обо всём, привычная к постоянной опасности в поездках по городу, девушка резко повернулась.
Карина дошла до угла привокзальной площади, где за лестницами скрылись мужчины. Она стояла там и, кажется, ждала ушедших?..
А к ней на всех парах мчалась чёрная машина.
Воронушка ещё как-то лениво посмотрела через плечо, но, видимо, легкомысленно решила, что ничего особенного не происходит. Нет, возможно, чёрная машина не сумела бы вписаться всем корпусом между двумя лестницами, одна из которых вела наверх, к залу ожидания, а другая перилами уходила куда-то вниз - под здание вокзала, и дорожка между ними, куда ушли старшие вороны, узковата, но ведь… Водитель явно не собирался останавливаться!.. Правда, и чёрная машина с каждым мгновением ехала более чем странно: замедляясь, как в кино, когда хотят подчеркнуть какие-то необычные кадры…
- Он что - псих?! - уже кричал Митя, как-то странно двигаясь: то несколько быстрых прихрамывающих (всегда хромал, волнуясь) шагов к Карине, до которой дозваться через всю площадь, учитывая рёв несущейся к ней машины, кажется, невозможно - она на зов не оглядывалась больше; то внезапно замирал настоящим столбом, чуть ли не отшатываясь и изумлённо оглядываясь на Русю. - Она - что?! Дура?! Каринка-а!! Обернись!!
А Руся ничего не понимала.
Почему воронушка не слышит Митю?
Почему машина едет на неё так, словно водитель вознамерился задавить девушку?
Но задавить, наезжая на неё в таком темпе…
Но Митя не бежит к Карине, хотя испугался…
- Беги… - зазвенели ей тревожными голосами - зазвенели так, словно она стояла в окружении множества существ. - Беги к ней - ты сумеешь…
Она нерешительно шагнула, смутно ощущая, что эта замедленность времени ей хорошо знакома, но опять-таки - почему…
Машина, только что летевшая на Карину - а в этом Руся была уверена, всё заметней замедляла ход, но тем не менее быстро приближалась к воронушке, которая сейчас столбом стояла на месте и удивлённо смотрела на Митю, вопившего так, что вот-вот сорвёт голос… И медленно, очень медленно распахивались дверцы такси, стоявших в их ряду; а там, где машины были открыты, очень медленно выходили - на крик Мити? - таксисты и ужасающе медленно оборачивались к парнишке-ворону, словно не замечая, что на привокзальной площади происходит что-то пугающее…
Обо всём этом думая и видя всё абсолютно, Руся мчалась к Карине - странно, но наперегонки с чёрной машиной - и тоже вопила изо всех сил:
- Карина, спрячься на лестнице! Спрячься на лестнице! Поднимись на лестницу!
И бежала девушка как-то чудно, мельком видя свои раскинутые руки, а на них - вцепившихся в рукава блузки сияющих золотистых птиц. Будто громадная, по сравнению с огневицами, птица, которая старается взлететь - и осталось-то для взлёта всего ничего: пара шагов, пара толчков от земли!.. Но поражалась только одному: почему все так замедленны, а она нет?! Почему Митя не может бежать, а шагает так, как будто только изображает ходьбу?! Как будто напряжённо идёт сквозь сильнейший ветер?
Наравне. Бегут и едут параллельно… Чёрная машина уже оказалась наравне с ней… Уже начинала отставать от неё…
Четыре человека - не три!
Она не сразу сообразила, почему подумалось, что в машине должно быть три человека, а тут вдруг - четыре.
И догадалась! Она всё поняла так неожиданно, что сердце, которого до сих пор не чувствовалось, забилось больно-пребольно!
Это некроманты! Но…
Там, рядом с водителем, сидел кто-то ещё, кто поднял руки, в тесной машине тоже изображая полёт. Однако его полёт, насколько понимала Руся, заставлял изменяться время. Зачем?! Зачем он это делает?! Это некромант?! Он замедляет время?!
Машина - позади. Отстают!
Адреналин поджёг ноги. Руся наддала бегу и больше не обращала на машину внимания, сконцентрировав его на Карине, которая замерла, непонимающе глядя на приближающихся к ней машину и девушку. Руся обозлилась: даже если воронушка думает, что машина преследует её, Русю, почему она стоит, ничего не предпринимая?!
- Карина, на лестницу! - завизжала Руся. - На лестницу!
Воронушка с трудом открыла рот. Судя по глуповато округлённому рту, она собиралась спросить: “Зачем?”
- Быстро!!
Не снижая скорости, подскочившая к ней Руся резко толкнула её в плечо, разворачивая к лестницам. Стоило прикоснуться к воронушке, как та немедленно ожила.
- Беги! - вскрикнула Руся, вталкивая её на верхние ступени.
За Митю, который тоже угодил во временную ловушку, она не боялась: пока он только пытался бежать, так и не сумев преодолеть замедление времени, он всё ещё оставался среди людей, а значит - более или менее в безопасности.