Он объяснил, как дойти до домика Мрака и услышал потрясённый голос Иннокентия, который, судя по всему, на месте не стоял, а двигался далее со своими:
- Мы нашли неогороженный участок, и здесь… - у него явно перехватило горло. - Вы… Данияр, вы…
Он не знал, как выразить то, что увидели некроманты.
- Была бойня, - уже раздражённо сказал ворон. - Пришлось попотеть. Ты же не ожидал, что мы будем цацкаться с упырями? Всё, заканчивай. И присылай целителей.
Он думал: устал до такой степени, что на эмоции, кроме раздражения, не способен. Но что-то мелькнуло перед глазами - и он замер, снова схватившись за топор. После этого жеста из комнаты в прихожую и окна порскнуло столько нечисти, что он, изумлённый, поначалу глазам не поверил.
- Откуда?! - поразился он.
- Садовничие и домовые попросили пустить их на ночь в защищённое место, - с некоторым вызовом сказал Руся. - Я пустила. Они обещали с солнцем уйти.
- Точно обещали? - настаивал ворон.
- Точно. Клятву дали!
- Тогда пусть сидят.
Потом события вдруг перешли в фазу поспешных.
Появились двое некромантов. С уважением и опаской поглядывая на старших воронов, они немедленно принялись за обследование двоих пострадавших, которых Карина с помощью Мити не только сумела отмыть от крови, но залепить некоторые особенно страшные порезы пластырями. Кроме того, целители тщательно осмотрели и Александра Михайловича с Данияром и в спешном же порядке обработали их раны, которых оказалось очень много, чего оба в пылу бойни не заметили.
Затем приехала машина, в которую погрузили мужчину - тот так в себя и не пришёл, и его сопровождала испуганная жена. Больше всего она боялась, как бы мужа не увезли без неё.
Потом ушли целители.
Зато пришёл Иннокентий, невысокий темноволосый мужчина с жёсткими глазами. Пришёл - со странной просьбой.
- Данияр, ты уж пока не говори алконостам про этих упырей.
Ворон испытующе взглянул на него.
- Что? Тоже под себя подмять пытаются?
- Есть такое дело. Так что эти мелкие упыри… они нам их ещё не раз припомнят, - неохотно улыбнулся некромант. И оживился. - А мы-то не понимали, чего этот дурак таинственность на себя напускает! Ну, этот некромант, которого вы нашли. А он - вон что, оказывается!.. Улыбается загадочно, на нас сверху вниз смотрит. Сообразил же - сотворить такое!
- Вы из него выдерите список всех его здешних дружков-товарищей, - устало посоветовал Александр Михайлович. - Мало ли что у него ещё в заначке… А если он где-то полуфабрикаты этих упырей оставил? Дружкам-то?
- Хм… Мы как-то об этом не подумали, - признался озадаченный Иннокентий. - Но вызнаем. Он, честно говоря, дурак дураком… Кому только дар сильного ни достаётся…
И некромант уехал вместе со своими, тоже клятвенно перед тем заверив, что уничтожили всех упырей в дачном посёлке. Данияр было открыл рот спросить, нет ли среди них человека-упыря. Но подумал, что Иннокентий и сам бы первым делом рассказал о том, и не стал спрашивать.
Вороны и посредница с минуту смотрели на открытую дверь в притихшую тьму.
Шмыгнул носом Митя и неловко сказал:
- Мы так здесь и останемся?
Ещё одна минута, пока все переваривали странный вопрос парнишки-ворона.
Первой отозвалась Карина:
- Я бы тоже не отказалась вернуться в город.
А Руся вопросительно посмотрела на Данияра.
Александр Михайлович встал и кивнул:
- Данияр, дай топор. Схожу к соседям, оставлю им у двери. Вернусь - поедем в город. Что-то… Митя прав. После таких событий оставаться в посёлке - нет, неохота.
А когда он снова вошёл в помещение, Митя сообщил ему:
- Мы все будем спать в доме Данияра. Я у него, а Карина - у Руси. Мы так договорились, чтобы тебе не ездить много.
- Спасибо, - спокойно кивнул Александр Михайлович, но все видели, как он рад этому их решению.
- Ой, гитару чуть не забыли! - спохватился Митя и бросился было за музыкальным инструментом в другую комнату, поменьше.
Данияр остановил на полпути.
- Гитара не нужна. Завтра попробуем одну вещь. А сейчас - не задерживаем Александра Михайловича. Быстро идём к правлению посёлком.
- А как же нечистики? - испугалась Руся, вспомнив.
- Окно открыто - уйдут, - объяснил Данияр, который только сейчас почувствовал, что начинает пошатываться, и переживал за старшего ворона, каково ему будет вести глубокой ночью машину.
Но в дороге Александр Михайлович выглядел бодрым.
Когда младшие вышли и сразу пошли к подъезду, он, усмехнувшись подошедшему Данияру, негромко сказал:
- Всю дорогу вспоминал то странное ощущение, как ты сказал, проявления. Оно… часто бывает?
- Только в боевом трансе, - понимающе усмехнулся же Данияр: вот почему старший ворон за рулём казался бодрым!..
- Вон как… Любопытно. Ладно, да завтра.
- До завтра.
Не дожидаясь, пока Александр Михайлович сядет в машину, он пошёл к подъездной двери, которая медленно и величественно качалась из стороны в сторону перед уставшими глазами. Пальцы ворона вздрагивали, когда тени упырей возникали между ним и металлической дверью. Он знал, что это видения полусонных мозгов одновременно с впечатлением недавней бойни, но руки вздрагивали конвульсивно - и он ничего не мог поделать с этим…
Руся и Карина дожидались его у бабулиной квартиры.
- Ты уверен, что тебе перевязка не нужна? - строго спросила его Карина, а Руся посмотрела с такой жалостью, что он сумел улыбнуться.
- Нет, спасибо. Мне нужен сон.
Он мог бы объяснить, что сон под утро помогает любому ворону быстро избавиться от любых порезов и ран, отправляя его на время в Навь, где он будет летать, набираясь сил. Но говорить не хотелось, потому что слова прозвучали бы впустую, а времени жаль… Он кивнул им и поднялся на свой этаж… Митя уже спал. Вот уж кому тоже не слишком повезло с сегодняшним днём!..
И с ночью…
Прежде чем устроиться спать, Данияр вышел на балкон, где взял пакетик с землёй и рассыпал её возле кушетки, на которой спал парнишка-ворон. Земля вперемешку с мелким камешком асфальта была взята с того места, где Митю нашли пьяным. То есть взята от трансформатора возле его же, Митиного, дома.
- Спи, Митя… - прошептал Данияр, еле ворочая словно распухшими от усталости губами. - Спи и выполняй своё назначение ворона-сновидца.
Если он, Данияр, всё понял правильно в предыдущем сне парнишки-ворона, значит, новый сон Мити будет очень неожиданным для всех.
Сам же Данияр чуть не упал на диван и некоторое время смотрел в потолок. Глаза закрывать - страшно. Он знает, что его может ждать в личном сне. Всё, что наяву было смешанным воедино, сейчас будет разбито на отдельные детали. Остаётся лишь уповать: даже во сне он не уступит.
Но видимые в свете ночника, оставленного для Мити, предметы вели себя необычно: очертания то и дело расплывались, а цвет неожиданно становился слишком ярким. Данияр понял, что бороться со сном не стоит. Слишком устал.
И закрыл глаза.
И первая же оскаленная пасть с гнилыми зубами рванула к нему, сверкая фосфором давно потухших глаз. А за ней - следующая, визжа так, что даже уши заложило. Мелькнула перед глазами лысая лапа с распяленными когтями. Упала откуда-то сверху плешивая морда с полуистлевшими драными челюстями… Он уходил от этих несчастных мёртвых зверей, которым не дали покоя даже после смерти. Уходил от них, неестественно жаждущих крови и живой плоти, всё дальше - в тёмные глубины, туда, где он переставал быть человеком, потому что на спине вновь вырастали крылья, позволявшие летать среди тяжёлых еловых лап и в густосплетении дубовых сучьев… Летать в тишине спящего леса, где только шелест листьев и неясные шорохи… Где с каждым взмахом крыла ноющие мышцы перестают давать знать о себе… Где стягиваются все порезы и царапины… В сон, который не сон. В Навь, которая убивает и исцеляет…
Глава двадцать третья. Руся
Тихонько заперев за собой дверь, Руся обернулась к Карине. Та насторожённо оглядывала прихожую, узкую и тесную.